13 Серпня 2008

Дважды генеральный прокурор

Экс-генеральный прокурор Украины Михаил Потебенько рассказал, что помешало прокуратуре в 2000 году обеспечить защиту журналиста Георгия Гонгадзе.

Михаил Алексеевич, почему вы решили остаться работать в Генпрокуратуре (на должности советника)?

Это не только мое желание, а требование законодательства к генералам армии и государственным советникам юстиции, ушедшим в отставку.

Вам легко находить общий язык с генпрокурором Александром Медведько?

Медведько — профессионально подготовленный руководитель. Организатор. Его преимущество в том, что он умеет находить общий язык с руководством страны, не прогибаясь.

Я знаю свое место, свое положение. Я могу и высказываю свое мнение по конкретным вопросам. Решение всегда за генеральным прокурором, и никто не вправе навязывать ему свое мнение.

Медведько недавно ликвидировал Днепровскую транспортную прокуратуру Киева, в состав которой входили три подразделения: аэропорт «Борисполь», киевский метрополитен и водный транспорт на Днепре. Это оправданно?

Я, будучи еще генпрокурором, принял аналогичное решение. Потом, правда, его отменили. Поэтому я на стороне Медведько. Кому нужны органы, которые создают благополучную статистику о работе, если результатов нет?

Вы проработали в Генпрокуратуре больше половины своей жизни. Расскажите, кого за это время вывели «в люди»?

Действительно, многие из тех, к чьему служебному продвижению я был причастен, впоследствии заняли высокие должности в госаппарате. Так, по моей инициативе начальник следственного управления прокуратуры Донецкой области Геннадий Васильев был назначен руководителем подразделения в Генпрокуратуре, потом генпрокурором.

На сегодняшний день замами генпрокурора являются Шинальский, Кудрявцев и Корнякова. В свое время, с моей легкой руки, их повышали по службе. Не без моего участия по служебной лестнице продвигался Баганец — сейчас он возглавляет прокуратуру Львовской области.

Почему в свое время вам не удалось найти общий язык с Святославом Пискуном?

Пискун был в моем подчинении еще тогда, когда я работал прокурором Киевской области. Он человек дисциплинированный, грамотный как юрист.

Но Пискун поспешно принимал решения по кадровым вопросам. Назначения на высокие посты проводил по принципу личной преданности. При этом отдельные опытные, честные работники освобождались от занимаемых должностей абсолютно необоснованно. Поэтому я тогда занял открытую критическую позицию.

Владимир Литвин говорил, что это связано не с профессиональной работой, а с личной неприязнью… 

С таким высказыванием я незнаком. Если Владимир Литвин так говорил, то это его личное мнение и абсолютно необоснованное, непродуманное и безответственное. На эту тему готов с автором слов открыто подискутировать.

На какой стадии расследования находится резонансная драка Луценко и Черновецкого? 

Я думаю, что это было не настолько тяжкое преступление, чтобы обращаться с заявлением в Генеральную прокуратуру. После того как потерпевший Черновецкий подал заявление в прокуратуру, затем он принял решение поставить в этом вопросе точку. И думаю, что поступил правильно. Безусловно, что и Луценко авторитета не прибавили его действия. Ведь Секретариат президента — не рыболовецкая площадка, и устраивать личные разборки здесь не следовало.

Долгое время вы были депутатом от Компартии. Однако потом вышли из фракции коммунистов. В ответ вас обвинили в предательстве?

Это чушь. Получилось, что встал вопрос о выдвижении на руководящие должности Владимира Литвина и Геннадия Васильева. Компартия была против этих кандидатур, хотя я открыто их поддерживал. О своем решении я поведал Леониду Грачу и Александру Ткаченко, поставил в известность и руководителя фракции Петра Симоненко. В итоге я же эти кандидатуры и поддержал. На следующий день Петр Симоненко в своем интервью заявил, что меня исключили из фракции. Я на тот момент ничего об этом не знал и принял решение приостановить депутатскую деятельность. Заявление Петра Николаевича вынудило меня остаться народным депутатом, чтобы доказать свою правоту.

Почему вам так близки были кандидатуры Васильева и Литвина?

Как я уже рассказывал, Геннадия Васильева я знал по работе в прокуратуре Донецкой области. Когда я второй раз стал генпрокурором, то ввел его в члены коллегии прокуратуры и рекомендовал Леониду Кучме на должность генпрокурора. Хорошие отношения у меня сложились и с Литвином. Во время моей работы генпрокурором Владимир Михайлович возглавлял администрацию президента. Мы всегда находили с ним общий язык.

Вы заявляли, что при президенте Кучме такого давления на Генпрокурору, как сейчас, не было. Кто же оказывает давление на этот орган?

Одно время даже через средства массовой информации были заметны попытки народных депутатов оказывать давление на генпрокурора. Что касается сегодняшнего дня, то, мне кажется, этот ажиотаж снят, хотя на этот вопрос может ответить лишь нынешний прокурор. Такой информацией он не делится.

Какие отношения с нынешним правительством ?

В мои функции контактировать с Кабинетом Министров не входит.

Как часто Юлия Тимошенко бывает в Генеральной прокуратуре?

Думаю, в частом посещении нет необходимости.

Не может быть, чтобы у прокурора было все гладко…

Не всегда хорошие отношения складывались с Юрием Кравченко. Когда я пришел генпрокурором, то оказалось, работникам прокуратуры должны были выписывать пропуска, чтобы зайти в здание МВД. Я связался с Кравченко и заявил, что, для того чтобы провести проверку в Министерстве и, не дай Бог, арестовать министра, пропуск не требуется. Для прокурорского работника пропуск — удостоверение. Я потребовал немедленно отменить распоряжение. Вопрос тут же был решен. Со временем у нас сложились нормальные рабочие отношения.

Кстати, что касается дела Юрия Кравченко. Есть выводы комиссии о причинах его смерти? Вы были уверены, что это было самоубийство. На чем базируются такие выводы? 

Дело еще расследуется. В той ситуации, которая сложилась, психологический срыв мог быть у любого человека. Когда в прессе постоянно говорят, что он преступник, что его арестуют, то психологически выдержать такой нажим невозможно. Убежден, что он доведен до самоубийства и никакого убийства не было.

Подобное ощущал на себе. Некоторые пытались на меня повесить дело Гонгадзе, с тем чтобы заработать политические дивиденды или отыграться за обиду.

Но вы же вовремя не отреагировали на просьбу Гонгадзе защитить его?

Таких писем (с просьбой о защите. — «ДЕЛО») в Генпрокуратуру поступает очень много. Но когда мы связывались с милицией для решения вопроса об обеспечении охраны или со Службой безопасности, нам ставили вопрос относительно оплаты. Средств на такие цели у прокуратуры нет. Что касается непосредственно письма от Гонгадзе, то его рассматривал мой первый заместитель. Он это дело направил прокурору области для рассмотрения. Я в то время находился в командировке. О письме узнал уже после того, как произошло убийство.

То есть самого письма вы даже не видели?

Нет, оно через меня не проходило.

В своем интервью Леонид Кучма говорил, что он требовал от прокуратуры ускорить процесс расследования убийства Гонгадзе... 

Такого не могло быть. Я могу сказать, что, когда стало известно о данном убийстве, некоторые люди были заинтересованы в том, чтобы была установлена причастность Кучмы к преступлению. Для подтверждения использовались пленки Мельниченко (таким образом, он автоматически становился подозреваемым. — «ДЕЛО»). Потому Леонид Данилович не мог предъявлять требования к прокуратуре и не мог вмешиваться в расследование. Что касается лично меня, то я ему не докладывал о ходе расследования.

Вы говорили, что Алексей Баганец, который возглавлял это расследование, — высококвалифицированный специалист и может довести это дело до логического конца. Почему его все-таки убрали с этой должности? Кому-то было выгодно притормозить этот процесс? 

Это была большая ошибка. Его отстранили, после того как я ушел из Генпрокуратуры. У Баганца были сложные отношения с руководителем МВД Кравченко.

Когда закончится расследование убийства Гонгадзе?

Не знаю.

Баганец говорил, что организатором убийства является Пукач. У вас есть сведения, где он может быть? Вероятно, что и его уже нет в живых… 

На этот вопрос никто не ответит. Говорить, что он живой и скрывается или уже мертв, я не могу, так как достоверных данных у меня нет.

Лазаренко не раз обвинял вас в фабриковании против него уголовных дел в Украине. Почему он еще не в Украине? Когда он будет экстрадирован в страну?

Говорить о моей причастности к фабрикации дела в отношении Лазаренко — чистейшая чушь. Его заявления понять несложно. Что касается второй части вопроса — украинская сторона приняла решение, теперь шаг другой стороны.

Некоторые народные депутаты обратились к президенту с просьбой отозвать ваш орден Ярослава Мудрого (III степени). Вы считаете это политическим пиаром?

Это сделали два человека: Юрий Луценко и Михаил Бродский. Почему это было сказано, пусть будет на их совести. Я не меньше, чем эта «братия», заслужил эту награду. Я был с первого дня в Чернобыле. Принимал активное участие в принятии важных решений Верховной Радой, в том числе голосовал за принятие Декларации о независимости. У меня совесть чиста. Ни моя жена, ни я миллионы в руках не держали.

Если обиды Бродского мне известны, то Луценко я понять не смог. Я хорошо знал его отца, был с ним в добрых отношениях.

Давайте отойдем от политики. Вашим хорошим другом называют Николая Швыденко, который является главой Государственного комитета рыбного хозяйства Украины. Учитывая вашу любовь к рыбалке, часто ездите с ним на рыбные места? 

Это порядочный человек во всех отношениях. Своим положением я никогда не злоупотреблял. Рыбачим редко, и только в тех местах, где это разрешено всем.

Неужели вы хотите сказать, что ни в парламенте, ни в прокуратуре для себя ничего не лоббировали? 

Посудите сами: мы с женой и матерью жили в одной квартире, где площадь зала — 18 квадратных метров, спальни — 16 и кабинета — 13 квадратных метров. Частного дома у меня нет, лишь одноэтажная дача. Вот ответ на ваш вопрос. Только сейчас я решил жилищный вопрос, взяв кредит. А ведь я дважды был генеральным прокурором.

Риторический вопрос: как сделать так, чтобы прокуроры не брали взятки?

Во-первых, не нужно их давать. Не нужно давать взятки. Главное в этом зле — моральная опустошенность отдельных личностей.

Когда я пришел в прокуратуру, то получал заработную плату 95 рублей. Тогда в адвокатуре платили 250 рублей в месяц, не меньше и в милиции. Я имел возможность трудоустроиться в этих органах, но я решил служить законности, людям и посвятил себя работе в прокуратуре.

Убежден, что если руководитель, чиновник повода не дает, ему даже опасаются предлагать взятки. К сожалению, многие руководители действуют не по закону: дерибанят землю, предприятия и т.д.

Вы отдыхали уже этим летом?

Еще нет. К тому же я чернобылец. Получил облучение, и под солнцем врачи мне не рекомендуют находиться. Поэтому планирую в сентябре поехать на оздоровление в Трускавец.

Михаил Потебенько 

Советник Генеральной прокуратуры

Родился 16 февраля 1937 года в с. Голинка Черниговской области.

Окончил юридический факультет Львовского госуниверситета им. И. Франко.

1960-1978 годы — работал в органах прокуратуры.

1978-1983 годы — прокурор Херсонской области.

1983-1987 годы — заместитель прокурора Украинской ССР.

1987-1991 годы — первый заместитель прокурора Украинской ССР, прокурор Украинской ССР.

Сентябрь-октябрь 1991 года — начальник управления кадров прокуратуры Украинской ССР.

1991-1992 годы — заместитель прокурора Херсонской области.

1990-1994 годы — народный депутат Украины.

1994-1996 годы — заместитель Центрально-украинского транспортного прокурора.

1996-1998 годы — прокурор Киевской области, прокурор г. Киева.

1998 -2002 годы — генпрокурор Украины.

2002- 2005 годы — народный депутат от Коммунистической партии.

Допрос президента страны был проведен в конце ноября 2000-го года в связи с возбуждением дела по факту клеветы на высших должностных лиц Украины. В этом обвиняют лидера Социалистической партии Александра Мороза. Он, в частности, утверждал, что высшие государственные лица, в том числе и президент Украины, причастны к исчезновению журналиста Георгия Гонгадзе. Как сказал генпрокурор Потебенько, Леонид Кучма настаивал на том, чтобы следствие по возбужденному делу прокуратура провела объективно и как можно быстрее.

Конфликт с Пискуном

В 2003 году в середине февраля Потебенько обвинил генпрокурора Пискуна в злоупотреблении служебным положением и потребовал его отставки. В этот же день состоялся полуторачасовой разговор между Пискуном и Потебенько, после которого они заявили, что уладили конфликт.

17 февраля 2007 года президент Виктор Ющенко наградил советника Генеральной прокуратуры Украины Потебенько орденом князя Ярослава Мудрого III степени. Это награждение вызвало бурный протест со стороны украинских и зарубежных неправительственных организаций, а также критику представителей Мониторинговой комиссии ПАСЕ. По их мнению, чиновник, занимавший должность генпрокурора во время исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе, должен не награждаться, а нести ответственность за неэффективное расследование. Международная федерация журналистов потребовала от Ющенко отзыва награды. Генсекретарь федерации Ейдан Вайт направил Ющенко письмо, в котором назвал экс-прокурора человеком, который «завалил дело Гонгадзе».

Дело, 13 августа 2008 г.