Заметки на полях отчета Генпрокурора

Соответственно, группа поддержки гаранта должна была “выстрелить” с нарезанными меседжами в рамках своих изначальных компетенций. А потом, в нужное время, все участники команды Петра Алексеевича объединились бы в едином порыве защитить страну от той, которую не называют в слух. Однако в этом построении оказалось слишком много “должны были”. Стартовал в публично-медийную плоскость только Юрий Луценко. Вот его и изучаем.

Во-первых, Юрий Витальевич окончательно свыкся с образом политического назначенца и даже рассматривает это в качестве некого электорального преимущества.

Во-вторых, глава ГПУ наконец-то понял, что воевать публично с НАБУ себе дороже. Не в плане того, что Агенство его переиграло, нет. Просто в борьбе с антикоррупционерами можно было быстро превратиться в Шокина. Поэтому, выступая на колегии ГПУ, Луценко анонсирует на 2018 год: разработку Дорожной карты реформ органов прокуратуры с участием европейских партнеров и с учетом положений Стратегии реформирования судоустройства в Украине на 2015-2020 годы, а также внедрение порядка функционального аудита, который будет осуществляться независимым аудитором из «Большой четверки». Все то, о чем хотели услушать в Вашингтонском обкоме.

В-третьих, Луценко брендует за собой темы “спецконфисации украденных активов” и “заочное осуждение”. Теперь это его визитная карточка при любом выходе к прессе. Кроме того, об этом уже узнали миллионы украинцев из рекламных роликов на радио и на ТВ-каналах. Даже если у кого-то и были сомнения в том, что конфискованные у Януковича активы работают на бюджет страны, то бабушки в тролейбусе таких сомнений уже не имеют. Им по телевизору сказали.

В-четвертых, Гепрокурор решил обойти антикоррупционеров на повороте. Он инициирует внесение изменений в законодательство, направленные на усиление ответственности за коррупционные деяния: а) за совершение любого коррупционного преступления уголовная ответственность должна предусматривать не менее одного года тюрьмы; б) автоматическое отстранение от должностей при избрании меры пресечения (домашний арест или содержание под стражей) в отношении подозреваемых в коррупции (напомним, что сейчас это решает суд, а если человек находится на должности в органах местного самоуправления – то и местный совет. Как показывает практика, заинтересованное лицо всегда может отпетлять: сохранить должность, а потом и дело в судах развалить);  введение нормы о том, постановления судей о назначении коррупционеру наказания менее тяжкого, чем лишение свободы, считаться заведомо неправосудным. На эту инициативу грантовые профессиональные борцуны с корупцией смогли ответить только обвинением Луценка в отсутствии обещаных масовых чисток в самой прокуратуре.

В-пятых, кажется Юрий Витальевич отказывается меряться с НАБУ цифрами задержанных и обвиненных в коррупции. Даже имея на руках тысячи дел против сотни у Сытника, Луценко был малоубедительным. Много папок без картинки чиновника в наручниках не впечатляют обывателя. Теперь Генпрокурор говорит об экономическом эфекте проведенных прокуратурой мер противодействия незаконной деятельности. Пока формулировка все еще не понятна и сумма сэкономленных $6-7млрд (около 6% ВВП Украины) не играет красками. Но это уже можно визуализировать в виде надбавок к зарплатам и пенсиям. И, как минимум, представить в инфографике на бордах.

В-шестых, Луценко анонсировал сферы, куда скоро придут следователи ГПУ. Привет передан руководству таможни, распорядителям недр и менеджменту крупных госпредприятий. На таможне Генпрокрор предлагает установить электронную систему контроля, а также обеспечить прокуратуре право контроля за действиями таможенников. Вот так, не много не мало. С лицензированием недропользования предлагется разобраться при помощи открытых публичных аукционов по выдаче лицензий. Ну и провести большую приватизацию госпредприятий. Вполне премьерская программа. Гройсману пора нервничать.

И главное, после данного выступления Луценка, у некоторых его коллег по партии, вознило стойкое ощущение, что у них лично нет никаких гарантий. Выборы начались...