31 Января 2018

Наливайченко: В Институте разведки мене звали Налимов

Этот человек обычно сам изучает чужие досье, поскольку довольно долгое время работал в спецслужбах. Дважды он возглавлял Службу безопасности Украины, был дипломатом. Именно во время его руководства СБУ Россия аннексировала Крым и оккупировала Донбасс. Он привык задавать вопросы сам, но сегодня вопрос ему буду ставить я.

10 фактов из жизни Валентина Наливайченко:

1. 51 год. Женат. Жена – Елена. Дочь – Ольга Наливайченко.

2. По образованию – филолог. Владеет финским и английским языками. Учился в Институте разведки в Москве.

3. 14 лет работал дипломатом. Прошел путь от второго секретаря посольства Украины в Финляндии до заместителя министра иностранных дел Украины.

4. Дважды – председатель Службы безопасности Украины. Возглавлял Службу более 5 лет.

5. 22 мая 2009 года СБУ именно во главе с Наливайченко возбудила уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст.422 Уголовного кодекса Украины по факту совершения геноцида в Украине в 1932-1933 годах, от которого погибли миллионы невинных людей.

6. На парламентских выборах 2012 года был избран в парламент по списку партии "УДАР" (№3).

7. Народный депутат Украины Сергей Лещенко называет Валентина Наливайченко выдвиженцем клана Левочкина-Фирташа.

8. 19 декабря 2014 года Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против Валентина Наливайченко. Его обвиняют в клевете, организации применения запрещенных средств и методов ведения войны, препятствовании законной профессиональной деятельности журналиста и похищении человека.

9. Был лидером партии "Наша Украина" и "УДАР". В 2016-м основал общественно-политическое движение "Справедливость", председатель одноименной партии.

10. В феврале 2016-го Наливайченко объявил об объединении его антикоррупционного движения с партией "Батькивщина" Юлии Тимошенко. Цель – недопущение новой революции, отставка правительства, изменения в Конституцию.

Небольшое уточнение: не лидер УДАРа, а один из лидеров. А все остальное – правильно ли мы указали. У вас есть какие-то замечания?

Не замечание, а уточнение, если уж всю правду сегодня говорим, то я хотел бы поделиться всем, что было и что вижу на будущее. Не закончил, а учился в Институте разведки. Я тогда был среди украинцев, отобранных и направленных Украиной именно в разведку, а не КГБ, в КГБ я никогда не учился.

Мы сейчас поговорим об этом. Но начнем наш разговор с блиц-опроса.

Итак. Вы помните свое первое агентурное имя?

Не было такого. Потому что я был не в КГБ, а в разведке. У слушателей были псевдонимы во время учебы. У меня была изменена фамилия. Не знали, как переделать Наливайченко и сделали Налимов.

Вас пробовали когда-нибудь завербовать иностранные спецслужбы?

Нет. Я даже могу сказать почему. Потому что человек, который не дает поводов ни коррупционной деятельностью, ни любой другой незаконной, лучше защищен этим от любых попыток любой иностранной спецслужбы тебя завербовать.

Вы видели свое досье в СБУ?

И видел, и рассекретил.

Что в этом досье было для вас неожиданным?

В принципе, ничего неожиданного я не увидел. Было странно, что, например, характеристики даже из школы – с 5-го, 6-го, 7-го, 8-го класса – изучались с красным карандашом. Это единственное, что удивило.

То есть, когда вас принимали во спецслужб, проверяли до 5-6 класса?

Я думаю, что это когда брали на разведку, а это еще был Советский Союз, то изучили подробно и меня, и школу, и бабушку с дедом – всех Наливайченко и Миньковських, и по папиной, и по маминой линии.

Вам когда-нибудь было стыдно за свои политические поступки?

Нет. Потому что самое главное, что вело и ведет меня вперед – это будь человеком, будь человеком и будь справедливым.

Вам когда-нибудь предлагали взятки? И какую самую крупную?

Еще раз. Очень важно. Я иногда слышу, как кто-то из политиков любит ради самопиара рассказать, какие ему предлагали большие взятки. Прямое понимание: если тебе предлагают взятки, значит ты или берешь, или готов взять. Если ты против взяточничества, то взяточник в принципе побоится с тобой даже речь об этом заводить.

Сколько стоил Валентин Наливайченко в 2004 году?

Стоил?

Да.

Думаю, что нисколько не стоил. 2004-й год для меня – это заместитель министра иностранных дел. Вместе с молодыми дипломатами – там и Даниил и Маркиян Лубкивские, Костя Елисеев, Николай Точицкий, да, собственно, и министр Грищенко, надо сказать правду – мы поддержали и, собственно, были участниками Оранжевой революции. Молодые дипломаты вместе с Украинцами вышли на Майдан и сказали, что украинская дипломатия однозначно с украинским народом. И всем этим Рушайлам, не станем уж вспоминать других фамилий российских, СНГшных и других вралей, которые фальсифицировали выборы тогда вместе с Януковичем, мы тогда еще показывали: выходили в оранжевых галстуках, с четкими заявлениями, что никакая их фальшь нам неинтересна. В заграничном избирательном округе, Сергей, во всех трех турах победил президент Ющенко, потому что наша команда МИД обеспечила честные выборы без фальсификаций. Чего это нам стоило – это другой вопрос.

Давайте пойдем дальше. Сколько стоит Валентин Наливайченко в 2017 году? А проще говоря, за счет чего живет бывший председатель СБУ?

Сейчас, как самозанятое лицо, контрактировал в качестве консультанта по вопросам безопасности инвестиций в международной компании. Зарабатываю на себя. Это уже третий раз в моей жизни, когда ушел с госслужбы и, соответственно, должен обеспечивать себя и семью, зарабатывая сам в бизнесе. Сейчас это консалтинговый бизнес. Что будет на следующий год – посмотрим, потому что мой нынешний контракт заканчивается в октябре этого года.

Как думаете, почему постоянно вас связывают с Дмитрием Фирташем?

Нас связывает только один человек. Сейчас это депутат Блока Петра Порошенко – самого, кстати, коррумпированного блока уже в этом, к сожалению, парламенте. Причем именно тот, кто связывает, уже от этого клана олигархического получил квартиру и статус VIP-персоны в Сбербанке России. А Наливайченко как был сам по себе, так никогда ни в Сбербанке России не появился, ни квартиры элитной за вранье не получил. Так что и раньше опровергал и сейчас легко опровергать. Правда все равно – сила, все равно побеждает.

С каким президентом вам работалось лучше –с Ющенко или с Порошенко?

Ни с одним президентом "лучше" не работается, если работаешь принципиально, четко и твердо. О президенте Ющенко могу сказать, что это да, украинец, да, очень талантливый человек и очень искренний. Но с ним мне было трудно и драматично именно в тот период, когда Фирташ, Левочкин и прочие РосУкрЭнерго, когда мы их погнали из страны. Перед вами стоит человек, который вместе с премьер-министром Тимошенко заняла решительную и, как оказалось, победную позицию: российские посредники, вон с газового рынка Украины. Ушли же? Ушли. Позицию заняли? Заняли. И могу сказать, чтобы уже закончить эту тему, что и публичная позиция в Верховной Раде в этом есть. Надо было сказать – Валентин не боялся. Вышел и сказал: "Я это сделал!" Я за это головой отвечал и тогда, и сейчас. И президенту Ющенко это не понравилось тогда. Но имел он смелость и мудрость выслушать тогда Валентина, принять мой доклад и мои аргументы. А они были непростыми – ни для него, ни для других. Но к чести президента Ющенко и к счастью для Валентина Наливайченко, он тогда воспринял и занял государственную позицию. И, как оказалось, она была правильной, патриотической и победной.

Второй президент – так же. Вспомните: Революция Достоинства – чёрные дни, все пылает, расстрелы, мы каждую ночь на Майдане, мы – депутаты, которые не боялись подняться против Януковича. И против всех его спецслужб и "Беркута" выходить и стоять с народом до конца. Вместе с Афганской сотней, кстати. И выстояли. Когда уже после выборов президент Порошенко зашел в кабинет – так же от меня он имел два доклада. Первый – кто реально участвовал в расстрелах, планировании разгона людей, и предложение именно их преследовать публичным судом. И второй – о политической коррупции в высших эшелонах украинской предыдущей власти и недопущении их в будущий парламент. К сожалению – для меня и для всех граждан Украины – при президенте Порошенко вернулась политическая коррупция. Но для меня в июне 2015 года это означало одно: я сказал "хватит" и ушел из власти.

Мы поговорим об этом отдельно. Почему я спрашиваю, с каким президентом вам работалось лучше – потому что с Ющенко вы доработали до конца его каденции, а с Порошенко ушли через год после его избрания президентом. Поэтому я и спрашиваю: какой президент для вас был лучше?

Я же говорю, честнее ответ не "лучше или хуже", а дают ли тебе работать в интересах людей. С Виктором Андреевичем, который воспринимал мои аргументы, ясно, что по результативности, по тому, что мы очистили до 2009 года Крым от ФСБ России, по результатам работы против ФСБ РФ – напоминаю, что в 2008-2009 годах впервые СБУ под моим руководством арестовывала, выгоняла, бросала за решетку ФСБшников и сепаратистов – крымских, русинских и прочих. Были результаты, так как ясно, что я, докладывал о том, как лучше. Хуже всего – как сейчас, когда двойные стандарты, коррупция и бизнес у власти.

Последний вопрос блиц-опроса. Вы мечтаете стать президентом Украины?

Я не мечтаю о должности и кресле. Я мечтаю, чтобы то, что заложили во мне мои бабушка, дед, родители мои покойные – жизнь справедливая на всей земле украинской. Об этом я не просто мечтаю – я действую, и не один, а с огромной командой движения "Справедливость". И это настоящая мечта.

Сформулирую тогда следующим образом: вы идете на президентские выборы 2019?

Мы как движение "Справедливость" идем на все выборы, когда бы они не происходили, ради социальной справедливости. И второе: ради того, чтобы мечом справедливости жестко наказать коррупцию, отсечь бизнес от власти и власть от бизнеса. Это мое и наше политическое предложение для всей страны. Это наше убеждение, и мы так будем действовать. Вопрос к людям. Поддержат – будем работать.

Давайте перейдем к основным вопросам. О многом хочется вас спросить. Вы –человек публичный и у вас очень интересный политический и дипломатический путь. Вы 14 лет работали дипломатом, были заместителем министра иностранных дел. Но начиналась ваша карьера со спецслужб. Вы учились в Институте разведки имени Андропова, а перед тем на филфаке Харьковского и Киевского университета. Когда началось ваше сотрудничество со спецслужбами? Потому что понятно, что человек, который учится в вузе, а затем поступает в Институт Андропова –один из крупнейших на то время вузов КГБ –не мог просто так туда поступить, как поступают сейчас в вуз обычные студенты. Очевидно, на вас спецслужбы возлагали определенные надежды и раньше, то есть вы учились и уже знали, что будете учиться в Институте Андропова. Это так?

Нет, совсем не так. Я уже не раз говорил, что был этим очень удивлен. Киевский университет, который я закончил… Мы все тогда знали, что там есть куратор от КГБ. Все мы знали где в красном корпусе его кабинет. Но ни меня, ни моих близких друзей не вызывали ни на какие беседы туда – ни профилактические, ни вербовочные. Мы тогда знали, кто из наших друзей слушает «Голос Америки», мы сами его слушали, и мы понимали, что такой вызов может произойти в любое время, но этого не произошло пока мы учились. И только когда я уже получил красный диплома и нашел себе работу, в 1990 году, был первый подход. Подход был под такой легендой, что мы, мол, международная экономическая компания, и как вы бы отнеслись к разведке. И моя первая реакция была: а вы уверены, что говорите с человеком, который вам нужен? И поставил два вопроса. Первое – я против компартии, а тогда, вы же знаете, без членства в КПСС никто не мог получить приличной работы и карьерного продвижения. И второе было от меня: более того, я против преследования тех, кто думает по-другому, отстаивает независимость. А уже тогда в университете были популярны патриотические движения и патриотические организации. В то время киевское студенчество уже было оппозиционным к тому строю, доживавшему свой век. Но на оба эти вопроса я услышал ответ: так это же прекрасно, мы как раз ищем других людей, очень хорошо, что вы не в партии, вы подумайте – мы же по разведке, это не КГБ. Ну и конечно романтика и понимание того, что в случае могут пригодиться мои иностранные языки, стали толчком к тому, что я согласился. Но поначалу не на учебу, а на серьезные экзамены: детекторы лжи, курсы выживания, которые надо было сдать в Украине, и я их тогда сдал. А потом еще надо было там, в Москве, куда из разных республик направляли, снова пройти отбор и экзамены. Я их преодолел, и в Институте разведки учился, но я его не закончил. В то время мне это казалось большой драмой в жизни.

Это ваше было решение?

Мое. А драма заключалась в том, что я понимал: до конца, до получения диплома я доучиться не смогу. И я написал заявление руководству, что у меня родители в Украине, что Украина получила независимость, и я возвращаюсь в Украину. Ответ был – если вы возвращаетесь в Украину, то диплом вы не получите, и обучение вам не засчитают. Ну, говорю, так и будет. К тому времени я расплатился за свое решение отсутствием диплома и за полгода до окончания ушел из института. Но я до сих пор убежден, что принял верное решение. Когда я вернулся в Украину, люди, с которыми я вместе учился, какраз создавали МИД Украины, во главе которого стал Анатолий Зленко, предложивший этим молодым людям возможности: хотите быть патриотами, знаете иностранные языки – идите, но будет тяжелый труд. И я был среди тех, кто согласился, и оттуда началась моя дипломатическая карьера.

Вы сказали о том, что в Институте разведки люди были под никами, под вымышленными именами. Вы сейчас в российской политике видите своих однокурсников на высших ступенях?

Путин со мной не учился, сразу скажу.

Ну, Путин гораздо старше вас.

Да, хотя порой такие мифы вбрасывались пропагандой, в том числе русской. Других тоже не вижу. Может потому, что обучение было очень изолированным. А может – потому, что я был отобран на восточный факультет. Там очень сложные языки, в том числе и финский, который я выучил. Мы учились изолированно. Это довольно профессиональное и индивидуальное образование.

То есть принцип спецслужбы: ты занимаешься своим четко очерченным участком работы и не знаешь, что делает твой сосед.

Да.

Вы упомянули о Владимире Путине. Вы с ним знакомы?

Нет. Никогда не виделся.

Понятно. У вас 14 лет на дипломатической службе. Вы уже упомянули об Анатолии Зленко, благодаря которому вы попали в МИД. Первая работа ваша была в Финляндии, да?

Да. Сначала вторым секретарем, надо было пройти все ступени дипломатической службы. Но вспоминая МИД Украины с начала, нельзя не сказать о своих впечатлениях. Первое. Это была очень патриотическая команда. Это была чрезвычайно профессиональная команда. Мы вспомнили первого министра Анатолия Зленко. Но мы должны вспомнить Юрия Сергеева, который тогда возглавлял первый профессиональный пресс-центр, а потом был представителем Украины в ООН во время начала российской агрессии, и защищал Украину. Который каждую ночь от меня на английском языке получал информацию о событиях, о доказательствах российской агрессии, начиная с 14 февраля 2014 года. То есть так сложилась потом жизнь, что мы, специалисты первого МИД, где бы мы потом не работали, это была команда патриотов, которые отстаивали интересы Украины в самые тяжелые дни нашей истории. Потом мне посчастливилось работать с Борисом Тарасюком, Константином Грищенко. Это все были очень большие профессионалы. И на всю жизнь мы, дипломаты, научились: не болтовней, не телефонной дипломатией отстаивают национальные интересы твоего государства. Национальные интересы твоего государства отстаивает то, что ты смог заключить соглашение, ты его подписал, парафировал – значит ты профессиональный дипломат. Смог освободить украинское судно – значит ты профессиональный дипломат. Как у меня в Финляндии был случай, когда ребенок-инвалид, девушка 15 лет, приехала в Финляндию на лечение и фактически попала под домашний арест педофила. И что делать? Украинский консул Наливайченко, зная финский язык, вламывался в дверь, вызволял ребенка и отдавал матери. Так нас тогда оценивали. Вы можете защитить человека? Вы можете работать? Есть результат? Значит вы нужны дипломатии и МИД Украины. Никогда не было таких ситуаций, как сейчас в нашей внешней политике – когда нужные новые соглашения не заключаются годами. Сейчас, например, нужны оборонные соглашения. Где договоры, почему нет результатов? Вот почему, когда у меня спрашивают о дипломатии, я очень профессионально говорю. Да, была команда, она и сейчас есть, но сейчас отсутствуют результаты.

Я не о дипломатии вас спрошу. Обычно в обществе бытует мнение, что дипломат –это разведчик. Поскольку вы учились в Институте разведки, я не могу вас не спросить: были ли вы украинским разведчиком, работали ли вы на службу внешней разведки Украины? Вроде ответ на поверхности, но я все же спрошу.

Ответ на поверхности – нет, никогда. После того, как я написал заявление в Институте разведки, я вернулся в Украину и полностью рассчитался с украинской спецслужбой, которую к тому времени уже возглавлял Евгений Марчук. Надо отдать ему должное – он дал мне возможность уйти и начать дипломатическую карьеру. То есть, находясь на дипломатической службе, я не был ни тайным, ни явным агентом спецслужб.

У вас есть воинское звание?

Нет. Я дважды возглавлял Службу безопасности Украины и трижды уверен, что не надо председателю СБУ вешать на себя генеральские погоны. Потому что у нас сейчас Генералов армии раз в сорок больше, чем украинских армий. Поскольку армия у нас одна, а Генералов армии – больше сорока. Это нонсенс, это – не европейский подход. И поэтому я начал с себя, отказавшись от генеральского звания.

Продолжение следует