22 Декабря 2019

Кидрук После команды, которая сейчас у власти, вряд ли кто-то захочет идти в политику

Его называют украинским Стивеном Кингом, хотя ему это сравнение совсем не нравится. Он - один из немногих украинских писателей, для которого писательство является работой. Причем работой не только за писательским столом, но и в турах и общении с писателями и читателями, а также с многочисленными презентациями по городам Украины. Сегодня у нас в гостях писатель Максим Кидрук. Приветствую вас.

Привет!

В начале разговора - блиц опрос.

Короткие вопросы - короткие ответы. На размышления - 10 секунд. Итак, что вы считаете своим самым большим достижением в жизни?

То, что я занимаюсь тем единственным делом, которым я всю жизнь мечтал заниматься.

Что вы считаете своим самым большим поражением?

Глобальных поражений пока нет.

Вам когда-нибудь было стыдно за свои поступки? Если да, то за какие?

Конечно да. За немало поступков. Есть мои собственные книги, за которые мне стыдно.

Кого вы считаете своим крестным отцом в литературе?

Мог бы назвать Майкла Крайтона, поскольку это тот, кто мне импонировал, когда я начинал свою карьеру. Но, наверное, не назову. Потому что сегодня романы Крайтона не совсем мне нравятся. Сейчас есть автор, на которого я хотел бы быть похожим стилистически. Это - Дэвид Митчел, который может быть знаком украинским читателям по экранизации его романа "Облачный атлас".

Я всех наших гостей спрашиваю о коррупции. Сталкивались ли вы в своей жизни с коррупцией?

Да.

С бытовой, или с более глобальной? Приходилось ли вам давать взятки?

Нет. Сам я никогда не давал. Но сталкивался, еще в университете. Ну и опосредованно, скажем, не так я, как члены семьи, в больницах. Но я твердо заявляю, что никогда взятки не давал.

Вы помните размер своего первого гонорара? За что он был?

Да. Это была книга "Мексиканские хроники". Первый тираж в тысячу экземпляров продался за полгода. В то время, это был 2009 год, издатель был этим доволен, и я кроме аванса получил еще полторы тысячи гривен за полугодие. Это даже тогда были смешные деньги, но это был мой первый гонорар.

Шевченковская премия или Нобелевская?

Ни та, ни другая. Я больше за Пулитцеровскую. Я читаю почти всех авторов-лауреатов Пулитцера, потому что есть авторы, которые, получая Нобеля, дискредитировали для меня эту премию. Скажем, Боб Дилан. При всем уважении к нему как к музыканту, когда есть куча авторов, достойных этой премии, давать ему за поэзию - нет. То есть, есть ряд авторов, которые мне совсем не импонируют. А Шевченковская - это без комментариев.

Из шести президентов Украины кто был вам ближе всего?

Ближе в каком смысле?

Ну, по философии, психологии...

Однозначно - Петр Порошенко .

Что для вас политика?

Это сфера, куда я имел неосторожность вступить и куда я, особенно в нынешней ситуации, возвращаться не намерен и не хочу.

То есть, вопрос, мечтаете ли вы стать президентом Украины - он риторический.

Неактуальный.

А какие амбиции у писателя Кидрука?

Этот вопрос меня всегда конфузит. Потому что амбиции - это значит какая-то точка, к которой я должен дойти, и все. Вот я ее достиг - и закрываем контору. Нет. Для меня счастье, мои достижения - это процесс. Я счастлив осознавать себя в движении, в постоянном росте. Амбиции, очевидно, иметь как можно больше читателей, как в Украине, так и за рубежом.

Кем вы хотели бы себя видеть через десять лет?

Если все будет хорошо в стране, я уверен, что буду таким же автором, буду так же писать книги и так же получать кайф от написании и от презентации.

Спасибо за блиц-опрос. Дальше у нас основная часть нашей программы. Начнем с того, как математик Кидрук стал писателем Кидруком. Вы учились в физико-математическом классе, потом - на механико-энергетическом факультете, потом за границей, в двух аспирантурах... Когда Максиму Кидруку стало ясно, что он не будет ученым, а будет писателем?

Может ответ прозвучит странно, но еще в тот самый момент, когда я приехал в Швецию, я понял, что я не буду защищаться. Почему странно? Потому что для многих моих друзей, коллег, получение такого солидного гранта - два года финансирования, проживание в Швеции - это рай для ученых. Но уже тогда я понял, что это не то, чем я хочу заниматься в жизни. И в этом контексте я всегда повторяю, что когда у тебя что-то хорошо получается, это вовсе не значит, что это дело твоей жизни. Мне очень легко давались точные науки. Но уже когда я заканчивал школу, я понимал, что хочу писать. Возможно, эта мысль еще не была четко оформленной, но я понимал, что хочу быть профессиональным автором. Но если бы я тогда сказал об этом родителям, никто не отнесся бы к этому серьезно, это бы восприняли как шутку. Поэтому я пошел на этот факультет, и мне тоже все легко давалось. И так тянулось до двух аспирантур, пока я не приехал в Швецию. Я понимал, что это идеальные условия для развития как ученого, но в первый же день понял, что это не мое, и в конце концов это бросил

Просто в первый день?

Да.

У вас отец писатель и журналист. Очевидно, гены сработали и вы стали писателем, но перед этим вы были программистом. Потеряла ли Кремниевая долина талантливого программиста Максима Кидрука? Вы не жалеете, что именно так все сложилось у вас в жизни?

Ни секунды не жалею вообще. А что касается программирования, не жалею, потому что это тяжкий труд. В том смысле, что есть определенные проблемы, над которыми ты можешь толочься неделями и не можешь их программно реализовать. Это приводило к определенной фрустрации, к гнетущему состояния. Как в любой сфере, ты должен быть одержим тем, что ты делаешь. Я не был настолько одержим программированием, чтобы хоть на мгновение задуматься, что это может быть моей профессией на всю жизнь.

Ваша первая книга - "Мексиканские хроники" - появилась после вашего путешествия по Мексике. Мексика - это ведь было хобби. Вы же не думали, что вот сейчас поеду в Мексику, напишу книгу и подам на "Коронацию слова". Как появилась идея написать эту книгу? Хотя, вы же до того писали технические книги, которые выходили в российских издательствах.

Не только технические. Есть два художественных текста, написанных еще до "Хроник", но они ужасны и никогда не будут изданы. Путешествие в Мексику было замечательной авантюрой. Я прошел всю страну - от Тихого до Атлантического океана - и когда вернулся, то рассказывал о своих приключениях друзьям. Тогда кто-то из них прямым текстом сказал: "Макс, об этом неплохо было бы написать книгу". Я всегда шучу, что за написание этой книги мне заплатил шведский институт. Потому что по условиям стипендии, которую я получал в Швеции, я не должен был давать каких-то итоговых отчетов. Поэтому в последний семестр пребывания в Швеции я взял только один курс, имел только одну пару в неделю, а остальное время писал "Мексиканские хроники". Рукопись я отослал в шесть на то время крупнейших украинских издательств. Все шесть успешно отказали. Одно взялось - издательство "Факт", - которое через месяц успешно обанкротилось. Потом моя подруга посоветовала подать на "Коронацию слова". Я не очень верил, потому что роман не очень форматный к тому, что выигыврало на "Коронации", поэтому был удивлен, когда получил вторую премию. С этого все и закрутилось.

Вы дебютировали в литературе тогда, когда писательство не было прибыльным занятием. И сейчас оно для многих писателей не является прибыльным - это просто хобби или самореализация человека, находящегося в литературе. Для вас писательство - это работа. Чувствуете ли вы себя уверенно в жизни за счет писательской работы?

Сегодня - абсолютно точно, если это касается финансового состояния. Сегодня я уже могу с абсолютной уверенностью говорить, что писательство может быть профессией в Украине. Но при определенных условиях. Ты должен относиться к этому, как профессионал и должен быть одержим тем, что ты делаешь.
Когда я начинал, едва ли не первой, кто начал зарабатывать себе относительно вменяемые деньги, была Люко Дашвар. И тогда я начал говорить со своими издателями, в то время их было двое, что я готов делать что угодно, работать днем и ночью, но вы должны мне помочь, я хочу стать профессиональным автором. И они в довольно мягкой, но скептической форме отказали. Это было неприятно, но я не опускал рук. И с тех пор каждый день я думаю, что я должен сделать, чтобы стать лучшим автором, чем я был вчера. И вот за восемь-десять лет я уже стал профессиональным автором, который не занимается ничем, кроме литературы.

В 2017 году, на одной из встреч, вас спросили о сделанном в Африке фото с гепардом. Цитирую ваш ответ: "Я многое в своей жизни пробовал, включая просто впечатления, включая разнообразные вещества. Но ничто не сравнится с ощущением, когда ты чувствуешь под рукой вот это замечательную грациозное животное". Хочу спросить. Если эта цитата дословная, то о каких "различных веществах" вы говорили? Алкоголь, секс, наркотики? Какой нужен допинг для написания книг?

Сейчас попробую выкрутиться из-под этого вопроса.

Но цитата дословная?

Да. Цитата дословная. Что касается допинга - нет. То есть, если ты хочешь быть профессионалом, хочешь сделать писательство своей профессией, ты должен к этому относиться как профессионал. Никакого допинга. Трезвая голова, максимум усилий: пишешь, редактируешь, продумываешь презентацию, выступаешь. Что касается веществ... Я не думаю, что все смогу сейчас озвучить в эфире. Давайте ограничимся алкоголем.

Вас довольно часто называют украинским Стивеном Кингом. Вы говорите, что вам это не очень нравится. А почему?

Не очень нравится - это еще очень мягкая формулировка. Это тоже очень давняя история. А началась она как раз с выхода триллера "Бот". Мой издатель имел привычку сравнивать в аннотации не слишком известного автора с кем-то. Очевидно, что начинающий автор так или иначе в своих ранних романах пишет в стиле тех авторов, которые ему нравятся. Речь не идет о подражании. Ты только учишься, и ты хочешь сделать что-то вроде того, что тебя самого поразило. Если речь идет о раннем Кидруке, то это были два автора - Майкл Крайтон и Дэн Симмонс. Но кто в Украине знает о них настолько много? Поэтому издатели подумали: окей, давайте сравним его с Кингом. Если бы я знал, во что это выльется через годы, я был бы категорически против. Но я, на свою беду, это пропустил. С тех пор фанаты Кинга в Украине на меня озлобились, и я понимаю, что у них есть на то основания. Есть авторы, на которых я стилистически хотел бы быть похож, но среди них совершенно определенно нет Кинга.

Вы едва ли не единственный украинский автор, за исключением разве что Жадана, который активно презентуется в регионах. Каков читатель в регионах? Он требователен?

Хорошо, если он там просто есть. Только что завершился большой тур по Украине. Мы устраиваем уже третий год подряд такие туры, когда заезжаем в почти сотню городов и поселков Украины с презентациями книг. Этот последний был чрезвычайно успешным во всех смыслах. Есть рекорды по всем городам и по количеству людей, и по количеству проданных книг. И мы вспоминали первый тур, в 2017 году с книгой "Не оглядывайся и молчи", который был очень тяжелым. Поэтому хорошо, что читатель просто есть. Когда мы начинали большие туры, я был благодарен за любого читателя, за которого можно было побороться и попытаться сделать его лояльным.

В Украине последние десять лет активно обсуждают, как сделать книжный рынок успешным, чтобы украинские авторы продавались миллионными тиражами, как вернуться к тем временам, когда в каждом селе была книжный магазинчик, в котором можно было найти любую книгу. Можно ли распространить ваш опыт на других авторов и сделать, условно говоря, сто Кидруков. Мог бы этот опыт дать рост рынка?

Очень хотелось бы верить, что мой опыт, моя модель поможет развитию книжного рынка. Уже есть молодые авторы, которые активно делают то, что и я делал в начале карьеры. Это Анастасия Никулина, Павел Деревянко, Юрий Даценко, который со своим дебютным романом выступал на разогреве в моем туре, перед моими выступлениями. Мы стараемся это делать. Но литература - очень субъективная сфера, и здесь инструменты, которые работают в журналистике или в науке, не всегда срабатывают. Меня спрашивают о рецепте успеха, а я его не знаю. Мы с командой делаем кучу вещей, делаем буктрейлеры, презентации, и ты не знаешь, что будет последней каплей, которая подтолкнет человека приобрести твою книгу, сработает.

Вы упомянули о буктрейлерах - небольшихе роликах во время выхода книги. Это уже маленькое кино от Макса Кидрука. Когда мы увидим большое кино?

Есть интерес. Есть интерес к роману "Загляни в мои сны". На презентации романа "Пока свет не погаснет навсегда" мы обсуждали начало работы над сценарием. Но все упирается в финансирование, поэтому я довольно скептически к этому отношусь. За пять лет ничего не сняли, и я сомневаюсь, что что-то будет снято в течение следующих пяти лет, учитывая ситуацию в стране. Но об этом не переживаю, потому что я - человек книг, я не считаю, что наличие экранизации добавляет цену истории.

А буктрейлеры на ютубе, в фейсбуке вообще имеют какой-то эффект без телевидения? Как они работают? Потому что Стивен Кинг обретал свою популярность через буктрейлеры, которые выходили на основных телеканалах Америки. У нас можно сделать из буктрейлера книгу-событие, о котором будут знать все?

По крайней мере мы стараемся. Вы видели, что буктрейлеры к романам "Не оглядывайся и молчи" и "Где нет бога" - там по несколько десятков тысяч просмотров. Это неплохо в Украине даже для клипа какой-нибудь группы. Конечно, с телевидением было бы лучше, но можно вывести его на хорошую цифру и с помощью фейсбуке. Но опять-таки возвращаюсь к тому, что ты не знаешь, какая капля последняя. Все работает в комплексе.

А на какую аудиторию вы рассчитываете свои романы? Каким вы видите своего читателя?

Очень широко. Те, кому нравится литература, чтение, триллеры, приключенческие романы... Очень размытые теги.

Литература является частью большой политики. 2010-2014 годы в Украине были очень непростыми. Президентство Януковича, Харьковские соглашения, Языковой майдан, Налоговый майдан... Потом Евромайдан, Революция Достоинства, начало российско-украинской войны. В 2015 году у вас вышла книга "Небратские". Как думаете, долго украинцы и россияне будут небратскими?

Думаю, как минимум на два поколения. Сомневаюсь, что та часть украинских граждан, которые сейчас агрессивно настроены против России, очевидно небезосновательно, это забудут, проглотят, станут толерантны в течение своей жизни.

То есть, 100 лет?

Думаю, не менее 60.

Я хотел спросить, как вы попали в команду Кличко? Ведь на парламентских выборах 2012 года от УДАРа вы баллотировались в Кировограде.

Кировоград (сейчас Кропивницкий) - это моя вторая родина. Там познакомились мои родители, там жила бабушка, к которой я часто приезжал. А чтокасается УДАРа - это довольно банальная история. У меня была презентация в Кировограде. Организаторы этой презентации были молодежным крылом УДАРа и в то время у них не было кандидата-мажоритарщика, которого могли бы выставить на выборах-2012. Они предложили мне. Конечно я сразу отказался, но мы были в хороших отношениях, мы все были одной командой безотносительно УДАРа, а они продолжали давить. В конце концов им удалось меня убедить.

Но согласитесь, что баллотирование в депутаты - это хороший опыт. Потому что писатели в Украине всегда были движущей силой. Вспомнить хотя бы конец 80-х и Народный рух. В нынешней Украине писатель для общества - это кто?

Как по мне, сегодня влияние писателя на общественное мнение - исчезающий голос. Мы должны быть реалистами. Единицы имеют какое-то влияние на общественность. Я вообще не люблю тему мессианства писателей. Я просто человек, который зарабатывает себе на жизнь тем, что придумывает истории. Точка. Я делаю то, что мне нравится. Я стараюсь это делать максимально качественно. Это доставляет удовольствие мне и, к счастью, достаточному количеству людей, которые могут сделать это моей профессией. Очевидно, у меня есть своя позиция, которую я артикулирую на своих страницах в соцсетях. На кого-то она влияет, кого-то раздражает, вызывает перемену чьего-то мнения... Честно, никогда об этом не задумываюсь.

В 2019 году вы активно поддерживали Петра Порошенко. Но победил другой кандидат, которого поддерживала другая Украина. Президентом стал Зеленский. Как думаете, почему команда бывшего комика и художественного руководителя "Квартала’95" переиграла Петра Порошенко?

Многие факторы. И если попытаться их свести к чему-то одному, то, на мой взгляд, это отсутствие критического мышления, отсутствие у большой части граждан нашей страны способности фильтровать информацию. Понимать, где качественная информация, а где - непроверенная, которой нельзя и не нужно доверять. Кроме того, есть еще один фактор. Он связан с постсоветским наследием. У нас во всех сферах до распада СССР не было традиций, ролевых моделей, которым можно было подражать. Не было личностей, которые бы показывали, что только упорный ежедневный труд, одержимость и полная самоотдача - единственный путь к успеху. В противоположность этому было и осталось укоренившееся чувство и понимание того, что кто-то что-то должен сделать за тебя, кто-то должен прийти и порешать, что зарплату можно поднять просто росчерком пера... То есть, с одной стороны неспособность отличить фейк от правды, а с другой - постсоветское желание верить, что экономику можно поднять просто выбрав кого-то на какую-то должность.

Вы уже сказали, что политика вас не интересует и вы не хотите стать президентом Украины. И все же я понимаю, что какие-то предложения от политических сил вам поступают. Вы отвергаете возможность того, что после цирка и клоунады надо будет идти во власть, что-то делать, и вы можете быть одним из тех, кто так же настойчиво, как сейчас вы работаете в литературе, будет заниматься политикой и развитием государства?

Как по мне, та команда, которая сейчас у власти, настолько дискредитировала саму сущность этой власти, что мне трудно представить, что кто-нибудь вменяемый, даже после того, как эта команда уйдет от власти, захочет идти в политику. Я понимаю, что с моей стороны, возможно, это не совсем правильно, но нет. Я совершенно точно не вижу себя в политике.

Вы уже говорили, что после тура по Украине, который только что завершился, вы садитесь писать новую книгу. Очевидно, вы будете писать ее долго, возможно несколько лет. Что это за книга?

Новый проект. Я умышленно говорю проект, а не книга, потому что планирую серию минимум из трех книг под общим названием "Новые темные века". Буду писать о колонизации Марса, об экологических и политических проблем на Земле в это время, в целом об отношениях Земли как доминиона и Марса как колонии. И я сразу говорю, что это не будет фантастика. Очевидно, я буду описывать какие-то технологии, которые сейчас не существуют, но я буду писать о том их уровне, которого они реально достигнут через 150-200 лет. То есть, я хочу сделать что-то вроде исторического романа наоборот. Исторический роман через судьбы простых людей изображает глобальные процессы, сформировавшие определенный период в прошлом. А я хочу сделать ряд романов, в которых через судьбу простых людей покажу глобальные процессы, которые сформируют мир через 150-200 лет. И сделаю это максимально реалистично. Я хочу понять: станет реальность лучше, или в конце концов ненависть сведет все на нет.

То есть, вы думаете так же, как Илон Маск сейчас.

Да, но я во многом с ним не согласен. Я убежден, что Марс никогда, ни при каких условиях не станет второй Землей. Но я так же убежден, что мы в конце концов будем жить на Марсе. Собственно, эта моя история и будет о том, как я вижу максимально реалистично.

Первая книга будет в следующем году?

Нет. Проект очень амбициозный. Кроме собственно прочтения книг по данной тематике, обдумывания и написания текста, я хочу проделать все уровни детализации. Скажем, хочу сделать 3D-модели жилья на Марсе, но не нарисованные художником, а такие, какими, как я считаю, они должны быть. Чтобы потом читатель увидел их в книге на развороте в разрезе, а в приложении мог побродить и посмотреть их снаружи. Я хочу сделать 3D-модели всей инфраструктуры на Марсе. Я хочу нарисовать карты Земли с учетом подъема уровня  океана. Я хочу нарисовать карты Земли с учетом изменения политических границ на то время, о котором я буду писать. Это все требует времени кроме написания текста. Поэтому, если все будет хорошо, то первая книга серии с подзаголовком "Колонии" - "Новые темные века. Колонии" - выйдет осенью 2021 года.

Я так понимаю, что эта работа будет на уровне кандидатской. С 3D-рисунками, картами... Но давайте поговорим об Украине. Традиционно в конце программы мы спрашиваем наших гостей: какова в их понимании идеальная Украина. Какова идеальная Украины в понимании писателя Максима Кидрука?

Само слово "идеальная" означает, что мы говорим о чем-то эфемерном, что не станет реальностью.

Ну, это не садок вишневый коло хаты, как у Шевченко, но ...

Да. Нам не надо стремиться к идеальному. Нам надо взвешивать реальные обстоятельства и всегда выбирать лучший вариант из всех имеющихся. Даже говоря о прошлых президентских выборах: очевидно, что идеальных вариантов не было, но вариант, который выбрало абсолютное большинство граждан Украины, я считаю самым худшим, поэтому сложно прогнозировать, что будет с нашей страной через год. У меня в голове нет идеальной картинки Украины. Но я считаю, что определенные тяжелые, но лучшие из возможных, шаги, которые придется осуществлять, в конце концов приведут нас к европейскому сообществу - не только географически, но ментально, политически и, надеюсь, экономически.