09 Липня 2008

Жванія: Асиметрія обличчя у Ющенка з'явилася після поїздки на пасіку до Австрії

Продолжение интервью Давида Жвании "Украинской правде". Начало здесь.

– Итак, таинственный ужин Виктора Ющенко на даче у заместителя главы СБУ Владимира Сацюка произошел 5 сентября 2004 года. Именно, там, по мнению Ющенко, его отравили. Когда вы приехали на дачу к Сацюку? 

– Около 11 вечера. Было поздно, уже настали глубокие сумерки. Мы заехали на территорию. Смешко и Сацюк сидели в беседке. Ющенко вышел из машины, поздоровался со всеми, сели за стол. Ющенко ел из приличия, он что–то раз или два попробовал. Я не помню, что подавали, но это было одно среднеазиатское блюдо – или плов, или шурпа. Никто не был голоден, потому что мы только поели у Шульги (совладельца "Фокстрота"). Это длилось 10 минут.

– У Сацюка был такой помощник Тарас Залесский, бывший УБОПовец. Это он подавал на стол?

– Да. Вообще–то, когда мы пришли, на столе был накрыто. Он подавал только вот эту шурпу.

Я до этого несколько раз был у Сацюка и знал Залесского визуально. Он был помощником Сацюка, поваром и всем чем угодно, работал уже лет сто.

…Мы просидели минут десять вместе в беседке: я, Ющенко, Сацюк и Смешко.

– О чем говорили?

– Обо всем, шутили о пунктуальности Ющенко. Показывали на часы: "О, 7:30, как и договаривались с вами, Виктор Андреевич". А на дворе уже была полночь. Смешко поблагодарил, что за счет опоздания Ющенко он успел и подремать, и пива выпить.

Потом перешли к разговору о том, что начинается какой–то новый этап…

– Избирательной кампании?

– Нет. Что–то про пчел. Я не помню, потому что был такой задолбанный этими переездами туда–обратно...

Минут пять поговорили. И я, и Ющенко оба пили пиво. Я заметил один нюанс, что Ющенко все время ел из моей тарелки. Вот мне что–то поставят, он переставит себе. Это были какие–то такие необычные действия. Бывало, Ющенко любил по–дружески чуть–чуть поухаживать: себе налить, тебе налить. Может, в тот вечер это случайно произошло.

– То есть Ющенко конкретно забрал вашу тарелку себе?

– Я уже не помню, то ли он мою кружку пива забрал, то ли мою тарелку. Он говорит: "Ты будешь?". "Я не буду". Он поковырялся и тоже отложил, потому что мы были сытые.

Володя (Сацюк) предложил Ющенко и Смешко: "Давайте вы поговорите один на один, а мы с Давидом пойдем погуляем". А я понимаю, что завтра приду в штаб, и Бессмертный начнет меня тюкать, что я не смог добить вопрос о выделении охраны Ющенко.

Мы встали и ушли, Ющенко и Смешко остались сидеть вдвоем. Было прохладно, уже настала ночь. Там были какие–то накидки, типа пледа, которыми они накрылись и остались разговаривать один на один. А мы с Сацюком пошли в дом, разговаривали о всякой ерунде – о машинах, о детях – обычный человеческий разговор.

– О выборах президента не говорили?

– Нет.

– А деньги, которые Сацюк выделил для Ющенко, обсуждались?

– Нет.

– Чем вы вообще занимались, пока Ющенко и Смешко общались в беседке?

– Мы с Сацюком сидели в доме. Он говорит: "Ты фрукты будешь?". "А что есть?". "Арбуз". Сидели, кушали арбуз. Томас Цинцабадзе (владелец автосалона, в тот вечер был водителем у Ющенко и Жвании – УП) в другой комнате смотрел футбол.

На какое–то время он зашел, опять вышел. Мы на улицу больше не выходили. Потом Ющенко и Смешко зашли к нам со словами: "Мы все, закончили".

"Ну как?", – я спрашиваю Ющенко.

"Все гаразд, Давид, супер, просто чудово!" – отвечает Ющенко. И мы сели за стол теперь уже в доме. Там была бутылка коньяка и фрукты, потом добавили печенье, мед, орешки.

Выпили по несколько рюмок. Красивые тосты произнес Смешко, потом Сацюк: "За майбутнє, за надію України, за Віктора Андрійовича". В принципе, Смешко тогда произнес почти тост–признание.

– Существует фотография с того ужина, где за столом сидят Ющенко, Смешко и Сацюк…

– Да, это фото сделал я по просьбе Игоря Смешко. Он спрашивает: "Фотоаппарат в доме есть?". Сацюк пошел, откуда–то принес фотоаппарат. "Давай запечатлеем этот прекрасный ужин", – предложил Смешко. Ну, я запечатлел.

 
Ющенко, Сацюк и Смешко во время ужина, где, по мнению президента, его отравили

 

– После того, как сделали эту фотографию Ющенко, Смешко и Сацюка, вы встали из–за стола и пошли в машину?

– Да. Смешко уже был чуть–чуть выпившим, в хорошем настроении. Он говорит: "Давид, бережи цю людину, бо це надія України". Мы сели в машину и поехали.

– Говорят, что уже по дороге домой Ющенко попросил какую–то таблетку от головной боли?

– Не знаю, меня Ющенко ни о чем подобном не просил. Мы вернулись назад на моем же джипе, но никакой таблетки у меня не было.

– Ющенко жаловался, что у него болит голова?

– Наоборот, у него было великолепное настроение – постоянное "хи–хи", "ха–ха"!...

На прощание мы еще раз сфотографировались – я, Ющенко и Томас – под домом у Виктора Андреевича.
 
Жвания, Ющенко и владелец автосалона Томас Цинцабадзе, выполнявший в тот вечер функцию водителя. Фото после ужина у Сацюка

ЧЕРВОНЕНКО ЗАЯВИЛ, ЧТО ЕСЛИ ЛЕЧИТЬ ЮЩЕНКО В УКРАИНЕ, ТО ЕГО УБЬЮТ

– Известно, что когда Ющенко пришел домой, его жена почувствовала металлический привкус на губах…

– Это Катя почувствовала, мы при чем? Было уже около четырех утра. Мы с "ха–ха", "ги–ги" поднялись по лестнице в его подъезде. Там же был охранник от Управления госохраны Петр Плюта. Ющенко мне говорит: "Зустріч – супер! Ми про все домовилися".

Я отвечаю: "Так ты мне расскажешь, о чем вы договорились? Мне же нужно от вашего имени направить письмо о выделении охраны". Ющенко ответил: "Ну давай це питання перенесемо на завтра".

– Значит, он зашел в квартиру, вы сказали: "До ранку", попрощались.

– Да. Утром позвонила Катя, дала трубку Виктору Андреевичу. Он спрашивает: "Ти як?". Я говорю: "Нормально". Он: "А мені щось так погано". В тот день он не вышел на работу. Я говорю: "Ми будемо сьогодні зустрічатися?". Он: "Та я щось так себе погано почуваю, давай потім зідзвонимося". И все, в тот день у нас не было контакта. На второй день он попросил меня к нему подъехать домой.

– Вы поднимались к нему?

– Да, ему было плохо, он лежал в спальне. Говорит: "Спина болит просто невыносимо". И попросил привести массажиста.

На самом деле, у меня тоже были проблемы со спиной, и я ему рассказывал, что у меня был массажист, который меня спасает. Он один раз подъезжал к Ющенко. А когда он попросил его найти еще раз, тот уже уехал.

– И что дальше? Ющенко сразу сказал, что это отравление или какие–то другие версии? 

– Когда я пришел к Ющенко, там уже были врачи. В частности, его личный врач Шишкина из поликлиники четвертого управления. Она тогда и сказала, что у Ющенко воспалилась поджелудочная. Шишкина еще долго меня расспрашивала, что мы ели и пили в тот день, а в конце говорит: "У Виктора Андреевича поджелудочная, ему вообще нельзя пить".

На самом деле Шишкина тогда установила диагноз, что это так называемый крымский кишечный грипп. Половина населения страны, которая отдыхает в Крыму, приезжает домой с этим гриппом – болит живот, понос. Из–за того, что в августе Черное море цветет, этот грипп очень распространен.

Шишкина сказала, что "Виктор Андреевич однозначно подхватил этот кишечный грипп и плюс панкреатит в ужасном состоянии". Притом видно, что панкреатит застоявшийся, замученный, срочно нужно делать чистку.

Там был консилиум врачей из нескольких больниц, и было принято решение, что с этой проблемой можно справиться и без стационара. Но панкреатит – это вообще очень страшная болезнь, от него человек может умереть.

Потом к Ющенко приехал Зинченко. Он привез какого–то китайца врача, который по своим китайским названиям, но определил тот же диагноз, что это так называемая кишечная инфекция плюс панкреатит.

– Это все происходило при вас у Ющенко дома?

– Да. Зинченко привез китайца. Петро Андреевич приехал со странным человеком, который ходил с какой–то антенной и вымерял дозу энергетики. У него с собой были какие–то травки... Была врач Шишкина и еще несколько групп врачей.

Тогда приехали Третьяков и Червоненко, который начал кричать, что "Ющенко здесь убьют!"

– То есть у Ющенко дома начал собраться такой политсовет…

– Для меня это было что–то новое. Я никогда не видел в таком близком окружении Ющенко ни Третьякова, ни Червоненко. Они никогда не принимали решения ни по каким вопросам, включая домашние или политические.

Червоненко вел себя достаточно агрессивно, говорил, что если Ющенко повезут лечить в четвертое управление, то там его и убьют. "Они выполняют политические заказы!" – заявил Червоненко. Я говорю: "Женя, я тебя прошу… Почему они убийцы?"

– Ну да, тогда была в ходу версия, что якобы руководитель четвертого управления Возианов неудачно прооперировал Кучму, и ему пришлось срочно уехать в Баден–Баден.

– Ну да, была такая версия.

…У Ющенко дома стояли крики, вопли. Тогда мы с Шишкиной вдвоем зашли к Виктору Андреевичу. Она ему сказала: "Это ваше здоровье, ваша жизнь, вы должны принимать решение. Я вам могу обеспечить прямо здесь все необходимое для того, чтобы можно было проводить лечение. Ничего такого страшного нет, опасности для жизни нет".

На тот момент у Ющенко взяли пробы крови и сделали все анализы, которые показали, что у него панкреатит и желудочно–кишечный грипп, а проблемы со спиной возникли из–за интоксикации организма.

У кого есть проблемы с позвоночником, тот знает, что сразу, если ты инфицируешься, первый удар идет на позвоночник. А Ющенко в свое время перенес операцию на позвоночнике. Когда он альпинизмом занимался, то упал, у него образовалась грыжа…

Поэтому Шишкина сказала: "Мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Панкреатит – отдельно, позвоночник – отдельно. Чтобы снять болевой синдром, мы можем сделать блокаду".

Катя реагировала на все очень болезненно. Она наставала, что нужно ехать заграницу, потому что здесь Ющенко убьют. Я говорю: "Катя, не вся Украина убийцы, не все убивают". История вокруг страхов дошла до уровня шизофрении.

Я уже просто не выдерживал всех этих эмоций. Тем более у меня тоже есть жена, но она не может настолько сильно влиять на мою позицию. Поэтому я говорю Ющенко: "Давайте, вы принимайте решение, это ваша семья". "Ну, давай, останемся в Киеве, никуда ехать не будем", – ответил Виктор Андреевич.

Шишкина сказала, что ему нужен покой. Она мне говорит: "Давид Важаевич, вы можете сделать, чтобы вся эта команда уехала". И я специально ушел, чтобы увезти оттуда Червоненко, Третьякова и Зинченко.

– Врач Шишкина сообщила, на какой период может растянуться лечение?

– Она сказала две недели – десять дней. И добавила, что "вопрос с панкреатитом мы снимем быстро, но Ющенко нужно держать в щадящем режиме, придерживаться диеты".

– Ющенко смог бы проводить избирательную кампанию в эти две недели, пока шло лечение?

– Шишкина сказала: "Я его поставлю на ноги через пять дней, если он будет соблюдать режим".

– И вот вы все разъехались по домам… Когда вы узнали, что Ющенко летит в Австрию?

– В тот же день. Звонил Виктор Андреевич. Набрала Катя и дала ему трубку. Он говорит: "Я в машині". "В смысле?". "Та от, вирішили поїхати". "Куди?". "Та в Австрію". Говорю: "Езжайте". Ющенко мне тогда очень сильно доверял, перед отлетом решил свериться, что вот принято такое решение.

– Кто это решил, Ющенко сказал?

– Видимо, Катя позвала Червоненко, Третьякова, и решили лететь в Австрию.

– Вы знали, кто посоветовал ему ехать в именно Австрию, а не в другое государство?

– Если верить тому, что говорил сам Ющенко, то посоветовали ему Плющ и Балога.

– И Балога? 

– Балога, по–моему, как и Плющ, раньше тоже лечился у доктора Корпана.

– Но у него действительно было такое состояние, как его описывают: нечеловеческие боли?

– Спина у него болела очень сильно, была боль в животе. Нечеловеческого не было ничего.

АССИМЕТРИЯ ЛИЦА У ЮЩЕНКО ПОЯВИЛАСЬ ПОСЛЕ ПАСЕКИ В АВСТРИИ

– А дальше как развивалась ситуация? Когда в следующий раз вы поговорили с Ющенко? 

– Он позвонил на третий–четвертый день пребывания в Австрии. Говорит: "Уже краще". Ему там сделали болевую блокаду. Есть документы с перечнем всех процедур, которые он там прошел.

– На тот момент еще не было версии об отравлении?

– Нет. Версия об отравлении родилась тогда, когда появилась асимметрия лица. Насколько я понимаю, когда Ющенко стало легче, он оставил территорию больницы и решил съездить на какую–то пасеку в Австрии. После этого у него появилась асимметрия лица.

– Кто возил Ющенко на пасеку? Червоненко, Третьяков?

– Тогда там не было ни Червоненко, ни Третьякова – они привезли Ющенко, но сразу уехали в Киев.

Дело в том, что в Австрии живут мои знакомые – это те люди, которые помогали Кате, когда она рожала в Вене Тарасика. Они же принимали Ющенко осенью 2004, когда он прилетел в Австрию из–за болезни.

И после того, как Ющенко стало легче, они повезли его на пасеку. Мы раньше уже были там в апреле 2004, когда летали забирать Тарасика из роддома.

И вот после этой поездки на пасеку у Ющенко появилась асимметрия лица. Это было воспаление тройничного нерва.

У него тогда уже был опоясывающий лишай, который проявился из–за панкреатита. Это очень серьезная проблема, потому что из–за опоясывающего лишая появляется сыпь, отечности.

– Кто сказал, что это был опоясывающий лишай?

– В клинике установили такой диагноз. Когда появилась асимметрия лица из–за герпеса, все перепугались, потому что воспаление тройничного нерва – это реально длительный процесс, он быстро не лечится. Это могло занять больше, чем 3–4 недели.

– Как вы решили действовать, когда проявилась эта асимметрия лица?

– Я не знаю, в тот момент связь со мной прервалась.

Буквально накануне я хотел вылетать в Австрию, связывался с Катей, она говорила: "Все, мы завтра будем выписываться, и Витя уже хочет лететь в Киев". В хорошем настроении, все веселые…

И когда я звоню на следующее утро, что хочу прилететь, Катя оказалась в каком–то замешательстве. Я спрашиваю: "Что случилось?". Она отвечает: "Та це виникла якась проблема, якесь питання…" Я ничего не понял и решил уточнить: "Так я вылетаю?" Катя говорит: "Та ось не треба, я спитала Віктора, він каже, не треба поки що..."

Я ничего не понимал, что происходит, и спрашиваю у нее: "Так вы вылетаете назад в Киев?". "Та поки що неясно", – отвечает Катя. И вместо Ющенко, который должен был вернуться в Украину, в Вену вылетают Зинченко, Третьяков, Червоненко и Порошенко. Мне говорят: "Ты не лети".

Я так и не понял, что случилось. А после этого Зинченко сделал заявление об отравлении.

– А на выходных был митинг в Киеве, где выступал уже сам Ющенко со словами об отравлении.

– Да. Я был категорически против, чтобы он это заявлял!

– Ющенко уже тогда говорил, что его отравили на даче у Сацюка? 

– Нет.

– Но уже тогда начали ходить об этом слухи? 

– Это Катя говорила, что она почувствовала "металлический привкус". Катя всегда очень сильно раздувала роль КГБ. Реально она в детстве пересмотрела фильмов про Джеймса Бонда, поэтому КГБ для нее было нечто супер–страшное.

– Кто в первый раз со стороны Ющенко обвинил вас в том, что его отравили на даче у Сацюка?

– Этого обвинения не было до самого лета 2005 года. Меня никто ни в чем не обвинял, кроме одного: "Почему, Давид, ты не хотел, чтобы Ющенко ехал в Австрию?". Я вообще был ни против, ни за.

Против были врачи, которые говорили, что транспортировать Ющенко нельзя. Я был с ними солидарен и сдерживал ситуацию, чтобы верх не взяли эмоции Евгения Альфредовича (Червоненко) и Катерины Михайловны (Ющенко), чтобы доминировал здравый смысл врачей.

А когда начали звучать обвинения, что Ющенко могли отравить на даче у Сацюка, я был вообще шокирован. Я не следователь, но так понимаю: если бы травили, то, наверное, убили.

Я говорю: "Виктор Андреевич, ну пусть Зинченко, Червоненко заявляют, что это было отравление. Главное, чтобы вы лично никогда этого не произносили. Потому что это очень серьезные политические обвинения".

И я был просто в ужасе, когда Ющенко сделал заявление с трибуны парламента, что он отравлен.

– Когда впервые возникла версия с диоксином?

– Когда Ющенко во второй раз отправился в Австрию. Если помните, он тогда приехал на пару дней, выступил и уехал – типа долечиваться.

– Тогда, когда он находился в австрийской клинике второй раз, он пережил серьезный кризис и даже оказался в реанимации…

– Да, потому что поперли вирусы. Опоясывающий герпес – это страшная вещь! Плюс начал накладываться панкреатит. Это все есть в описаниях врачей, это же не я придумал!

Я вообще молчал все эти годы, не делал никаких заявлений, даже если бы меня лишили паспорта, я не стал бы поднимать эту тему. Но со временем дело об отравлении стало машиной, механизмом давления на очень многих политиков.

По этому делу уже замучили всех до икотки. Допрашивают не то что десяток человек – а счет пошел на сотни, при том людей, которые вообще никакого отношения не имеют к той истории.

Я ходил на все допросы, вспоминал в деталях вплоть до того, какой ложкой мы ели на даче у Сацюка. Но потом это стало механизмом давления.

Грубо говоря, присылается повестка явиться в прокуратуру в 11 утра во вторник, в день заседания Верховной Рады. Я говорю: "А почему нельзя прислать повестку в пятницу, когда короткий день в парламенте?".

То есть, это стало механизмом репрессий. На допросе тебе вообще никаких вопросов по сути отравления не задают, и сидит пацан, который ковыряется у себя пальцем в носу и возмущается: "А почему вы на вопросы не отвечаете?!"

Я говорю: "Чего ты мне хамишь? Я по Конституции, ссылаясь на статью 63, имею право не отвечать на вопросы. Я – свидетель и вообще могу не ходить на допросы". А он: "Это дело по отравлению президента!".

Это все превратилось в идиотизм, из–за дела по отравлению прослушиваются все телефоны. Это просто какой–то ужас!

НАС ПОЧТИ ПОД ДУЛАМИ ПИСТОЛЕТОВ ВЫВЕЛИ ИЗ ШТАБА ЮЩЕНКО

– В деле по отравлению хотят подвести под версию, что вы были соучастником, потому что привезли Ющенко на дачу к Сацюку, и там его отравили.

– Чем?

– Диоксином.

– А где я взял диоксин? Где его вообще можно взять? В таком виде это дело вообще никакой судебной перспективы не имеет! Сегодня этой слабостью Ющенко пользуются, им манипулируют, а я бы хотел это остановить.

Я не хочу, чтобы дело об отравлении использовалось против Ющенко. Я вообще не хочу ничего делать против этого человека. Он вошел в историю, он сделал все, что мог. Все, перевернули страницу!

– Еще одно уголовное дело, в котором упоминают вашу фамилию – это дело о несостоявшемся взрыве под штабом Ющенко…

– Я вообще не имел к этому отношения.

– Людей, которые получили судебные сроки за это дело, пытались связать с Березовским.

– На то время (взрыв должен был состояться 21 ноября 2004 года) я уже не общался с Березовским. Наоборот, у нас был конфликт. Я тогда занимался подготовкой Майдана и не принимал участия в работе избирательного штаба.

 
Во время Майдана Жвания занимался уличными акциями. Фото Василия Гриба

– Когда состоялось устранение с руководящих должностей в штабе вас и Бессмертного?

– В сентябре, когда Ющенко первый раз вернулся из Австрии. В штаб ворвался Червоненко со своей охраной, ее расставили возле каждой двери, и нас почти под дулом пистолетов вывели из кабинетов.

– Вас – это кого?

– Бессмертного, меня, Васюника, Еханурова.

– На основании чего?

– На основании решения Ющенко. Он назначил руководителем штаба Зинченко и новый состав штаба: Порошенко, Турчинов, Третьяков... Бессмертный был каким–то десятым замом, а я был замом у него. То есть, нас убрали из руководства.

– Когда происходил этот захват, Ющенко уже был внутри?

– Нет, Ющенко приехал позже. Мы все спустились в зал для переговоров, не понимая, что происходит. Зашел Ющенко и говорит: "Нічого особистого, я всім дякую, все гаразд. Ось цей указ про зміну керівництва. Я прошу всіх виконувати". И уехал. Это все, что он сказал.

– Ваше устранение было связано с тем, что Ющенко подозревал вас в причастности к его отравлению?

– Никакого подозрения тогда не было. Про Жванию версия никому в голову не приходила. Ее и сейчас ни у кого нет. У меня нет никаких комплексов, я по этому поводу абсолютно не переживаю. 

Я уверен, что отравления не было на даче у Сацюка. Чтобы пойти на такой шаг, Сацюк должен был быть дебилом. Хороший он или плохой, но он же не дебил!

– Почему же Сацюк не возвращается, чтобы доказать свою невиновность? Пусть он приедет, через суд закроет уголовное дело против себя и снимет все подозрения.

– Если Сацюк приедет, они могут пойти по полному беспределу. Поэтому боязнь Сацюка мне понятна – при нынешнем беззаконии его могут закрыть в СИЗО.

– Он сейчас в Москве находится?

– Да.

…Когда началась вся эта шумиха вокруг отравления на даче у Сацюка, Володя мне позвонил со словами: "Вы что, с ума посходили? Я что вам, крайний? Что это Виктор Андреевич себе позволяет?". Но это не мешало Виктору Андреевичу еще несколько раз встречаться со Смешко после того ужина.

Более того, он к нему заезжал на работу в СБУ, а однажды Ющенко даже подарил Смешко свою картину. И Сацюку он приветы передавал: "Хай не переживає".

– Но при этом делались заявления, что отравление было с их участием – Сацюка и Смешко?!

– Да, это считалось таким пиар–ходом.

– Смешко как–то помогал во время оранжевой революции? 

– Да. Я считаю, что Смешко внес один из наиболее весомых вкладов в революцию. Он пресекал все возможности силовых действий. Смешко просто зверствовал, когда проводил совещания у себя в кабинете. 

Я однажды присутствовал на его встрече с руководством милиции, где Смешко орал на них: "Если кто–то из вас хотя бы рыпнется и сделает шаг против людей, стоящих на Майдане, я лично отдам вас всех под трибунал!"

– Говорят, что за это Смешко было обещано остаться главой СБУ при Ющенко–президенте? 

– Может быть. Факт, что он с Ющенко полтора часа говорил один на один. Что в этом разговоре Виктор Андреевич пообещал Смешко – я не знаю, но вел он себя очень принципиально. Это все было на моих глазах, потому что тогда я ходил к Смешко почти каждый вечер.

АНАЛИЗАМИ ЮЩЕНКО БЕЗ ДИОКСИНА ПЫТАЛИСЬ ТОРГОВАТЬ

– Вы не укоряете себя за то, что когда Тимошенко ушла в отставку в 2005 году, вы заявили, что именно она была больше других заинтересована в отравлении?

– Тимошенко меня спрашивала: "Что за бред ты несешь?". Я ей объяснил, что я так пошутил. Я делал это заявление, исходя из юмора.

Я сказал журналистам: "Я ничего не знаю по поводу отравления. Но если судить об изменениях внешности, то отравление было выгодно Тимошенко, потому что она стала выглядеть симпатичнее Ющенко". А журналисты написали так, что Жвания обвиняет в отравлении Тимошенко. Я вообще такого не говорил. Я всегда говорю, что я не верю в отравление, тем более в отравление на даче у Сацюка.

– Хорошо, допустим, Ющенко не подсыпали отраву у Сацюка – но, в принципе, его все равно ведь отравили? Диоксин–то обнаружен в крови у Ющенко! Можно обманывать какую–то группу людей, но нельзя обманывать весь мир! Есть лаборатории, где проводились анализы по запросу прокуратуры, которые подтвердили отравление!

– Родной мой, весь мир давно уже отвернулся от Украины из–за того, что они не верят в отравление диоксином.

– Хорошо, есть швейцарский профессор Сора, который утверждает, что Ющенко был отравлен!

– А кто такой Сора? Он – косметолог, он лечит прыщики!

– Но если Сора обвинят в фальсификации, он подставит под удар свою репутацию. Кроме того, было заявление прокуратуры о том, что в Японии, Голландии, Америке подтверждали наличие в крови Ющенко диоксина. То есть, по-вашему, это была не кровь Ющенко? Или в нее домешали диоксин?

– Если бы был обнаружен диоксин, то по его марке можно было бы определить, откуда он взялся. И тогда можно было бы завершить расследование этого уголовного дела.

Диоксин в виде жидкости не существует, потому что его никто не вырабатывает. Диоксин – это испарения, пары. Если в какой–то лаборатории его концентрирует, это должно быть или запатентовано, или хотя бы заявлено.

Диоксин есть в организме у всех. Он туда попадает через дым, через воздух. Если кто–либо в мире концентрирует диоксин, это же должна быть где–то специальная лаборатория, потому что диоксин как таковой невозможно никак использовать. Ну, разве что отравить одного–единственного в мире кандидата в президенты. Хотя вокруг в мире сколько террористов, и никто не додумался травить диоксином!

– Приходилось слышать даже такую информацию, что у доктора Корпана есть анализы Ющенко без диоксина, датированные уже после даты вероятного отравления…

– Есть такие анализы. Все лаборатории сохраняют кровь, сданную на анализ, и если завтра кто–либо будет обвинен в отравлении Ющенко, он может обратиться в суд, эти образцы крови должны быть еще раз проверены.

Но пока никому обвинения не выдвинуты, даже Сацюку, поэтому он не может приехать в страну, не может подать в суд, чтобы закрыть это дело.

– Более того, есть версия, что этими анализами Ющенко без диоксина приторговывают.

– Да, я слышал, что Корпан пытался приторговывать. Но мне это не интересно, я же не шантажист.

– Похоже, вы хотите, чтобы Ющенко остался в истории Украины как великий мистификатор? 

– Я не знаю, кем останется Ющенко в истории. Я не хочу сделать ничего плохого, нанести какой–то вред. История у этой молодой страны очень короткая, и нужно брать руки в ноги и делать следующую попытку построить европейское государство.

Я хочу, чтобы мои дети жили в европейском государстве с нормальными системами координат – без мифов, без шизофрении, без выборов, которые будут разрывать страну.

Этим я живу, из–за этого переживаю, вот почему я поседел. В 2004 году Европа увидела не Ющенко, а людей, полный Майдан.

Самая большая ошибка Ющенко в том, что он начал собирать награды за оранжевую революцию, вместо того, чтобы, ссылаясь на Майдан, вести страну вперед.

Нужно было везти этот дух в Европу. Вместо того, чтобы делать реформы, мы занялись тупым популизмом.

Сегодня Ющенко обвиняет Тимошенко в популизме. А "10 кроків назустріч людям" – это не популизм? А то, что Ющенко обещал вернуть вклады в Ощадбанк, когда был кандидатом в президенты? Это не популизм?

– Складывается такое ощущение, что на следующих выборах вы будете в предвыборном списке БЮТ…

– Я буду в любом списке, в любом движении, которое будет нести так называемые европейские ценности. Я претендую на то, что заслужил в этой стране звание человека, который что–то сделал.

 
Жвания видит в Тимошенко союзника. Фото Василия Гриба

Что мы сейчас делаем? Мы себя поедаем изнутри. Мы это называем нейтралитетом. Это не нейтралитет, это мародерство! Мы никогда за счет внутреннего ресурса не проведем колоссальные реформы. Мы должны слиться с какой–то уже сложенной глобальной системой…

– Как вы думаете, у Ющенко есть шанс остаться на второй срок? 

– Я считаю, что шансов ноль!

– Даже если его попробуют переизбрать через парламент?

– Это невозможно. Вот Кравчук допустил самую большую ошибку в своей жизни, согласившись быть депутатом после того, как он был президентом.

Если бы он не пошел в депутаты, то Кравчук был бы памятником этой страны. Он реально принес независимость. Но, согласившись быть депутатом, он нивелировал статус живой легенды.

Поэтому, если Ющенко проведет конституционную реформу, введет нормальную систему парламентаризма, то тогда он войдет в историю. Ему забудут все – и отравление, и весь накопившийся негатив, и то, как он не смог воспользоваться шансом вступления в ЕС.

Но если Ющенко на следующих парламентских выборах соберет всех этих негодяев, которые пытаются под него лечь, и заведет их в парламент с рейтингом 7% – то тогда Ющенко как политическая фигура перестанет существовать.

Сергей Лещенко

"Украинская правда", 8 июля 2008 г.