Валерий Гелетей: Имущество Курочкина уже поделили авторитеты

Интервью с Валерием Гелетеем было записано за день до его назначения начальником правления государственной охраны. Но уже тогда куратор правоохранительных органов в Секретариате президента высказал недовольство работой Генпрокуратуры.

– Валерий Викторович, как вы оцениваете деятельность Генпрокуратуры?
– Генпрокуратура несколько вяло контролирует соблюдение законов в Украине. Возможно, следует более активно и адекватно реагировать на появление незаконных решений различных районных судов.
Представьте себе, что некий районный суд запрещает Министерству обороны задействовать армию для отражения вторжения войск некоего государства. Или решение, запрещающее работникам МЧС тушить пожары. Следует приучить судей не осуществлять заведомо неправомерные действия, иначе ситуация усугубится.

– Как воспринимаете приход Турчинова в СНБО и назначение Опанасенко начальником Управления государственной охраны?
– Я не хотел бы комментировать указы президента, мне приходится их только выполнять. Но не следует связывать это с кардинальными изменениями или силовым вариантом решения противостояния, как это прогнозируют представители коалиции.

– А силовой вариант возможен?
– Президент постоянно собирает всех представителей силовых структур и ни разу не поднимал вопрос о силовом варианте решения ситуации. Наоборот, президент призывает воздержаться от демонстрации силы отдельными ведомствами (парады, передислокации техники) или всякого рода акций, которые могут нарушить и обострить гражданское спокойствие. Сейчас и так много различных провокаций со стороны проправительственных сил.

– Много говорится о политической коррупции. В чем она проявляется?
– Под политической коррупцией следует понимать те процессы, которые происходят в высших эшелонах власти.
Ни для кого не секрет, что существует подкуп депутатов парламента. Суммы зависят от авторитета, статуса и влиятельности.
Это нигде не зафиксировано, но поверьте, это — правда. Подобные процессы происходят и в других госучреждениях.

– Ситуацию в Конституционном Суде можно охарактеризовать как политическую коррупцию?
– Несомненно. К тому же доверие к Конституционному Суду невероятно низкое. Не хочу обвинять отдельных судей, но если человек за последние несколько месяцев стал богаче на несколько миллионов долларов, пускай сначала объяснит источник происхождения таких богатств. А потом пусть заявляет о давлении на работу Суда. В Конституционном Суде суммы взяток намного выше, нежели в парламенте, так как депутатов 450 человек, а судей всего 18.

– Как следует бороться с таким явлением?
– На сегодня победить политическую коррупцию невозможно. Работники правоохранительных органов не могут задокументировать факты политической коррупции депутатов и судей КС в соответствии с законом. Кто из судей районного суда сможет выдать разрешение на прослушивание других высокопоставленных чиновников? А если и выдаст – эта информация станет известна подозреваемому человеку и сбор фактов коррупции превращается в фарс. Следует менять много законов и работу государственных органов, но предыдущий или нынешний, как считает коалиция, состав парламента не хочет этого делать.

– Почему стал популярен политический шантаж?
– Политический шантаж — один из главных аргументов при переговорах политических оппонентов, а также для дискредитации политиков. У нас осталось достаточно профессионалов наружного наблюдения, которые могут собирать определенную информацию.
Сейчас их услуги востребованы. В СБУ заявили о двух фирмах, которые занимались прослушиванием чиновников. Но это отнюдь не последние разоблачения.

– Но ваши заявления о готовящихся покушениях также расценили как шантаж?
– Я исполнил свой гражданский долг: сообщил общественности о возможных покушениях на оппозиционеров. Но с моей стороны было ошибкой разглашение каких-либо сведений и обсуждение их с политиками, а также посещение программы «Свобода слова».

– Почему же была озвучена подобная информация?
– Вопросы, которые задавали политики в прямом телеэфире, должны были остаться без ответов.
В оперативно-розыскной работе некоторые факты разглашать нельзя до окончания следствия. Я как экс-руководитель УБОП это прекрасно понимаю, думаю, действующие и бывшие работники МВД со мной согласны.

– Были ли подобные случаи предупреждения покушений?
– В Украине было множество случаев, когда для предупреждения подобных преступлений использовался именно такой механизм. К примеру, один предприниматель заявил, что его конкуренты хотят ликвидировать.
Пока составляли все документы и занимались подготовкой для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предпринимателя убили. И доказать, что его «заказали» конкуренты, невозможно.
Поэтому легче предупредить, нежели расследовать убийство.

– Когда станут известны новые факты об организации покушений?
– Все материалы переданы в СБУ, и вскоре прозвучат официальные заявления, которые подтвердят или опровергнут мои предположения. Пускай комментируют те люди, которые ведут проверки.
Результатов долго ждать не придется.

– Были ли разговоры с оппозиционерами?
– Когда я получил эту информацию, первым делом пообщался с Юлией Тимошенко, как главным фигурантом.
Разговор об инсценировке убийства Тимошенко не подымался. Предлагалось инсценировать поездку в регионы или за границу на отдых с последующей покупкой билетов, бронированием отелей.
Эта информация обязательно дошла бы до организаторов убийства, и мы бы проследили, какие меры предпринимают организаторы для подготовки покушений.

– Почему Юлия Тимошенко отказалась?
– Во-первых, она женщина, а для реализации такого мероприятия необходимо точно выполнять указания сотрудников спецслужб. Госпожа Тимошенко понимала, что все свои действия должна была согласовывать с руководством спецподразделений, но, учитывая физическую и психологическую загруженность предвыборной программы, достаточного количества времени не было.
Также никто не мог дать стопроцентной гарантии безопасности — поэтому она отказалась.

– Ранее вы заявили, что в Киев приехали криминальные авторитеты. Сейчас можете назвать их?
– Имена называть рано, ведь их подозревают в организации покушений на оппозиционных лидеров.
К слову, авторитеты приехали в Киев перед началом двух «майданов», наверное, с определенной целью.
Многие из них имеют прямое отношение к событиям 2004 года, когда были избиты митингующие возле ЦИК. Это люди достаточно влиятельные. Сразу после убийства Максима Курочкина они приняли участие в разделе имущества, которое принадлежало российскому бизнесмену.
Кстати, как и в 2004 году, они собираются в одном из ресторанов ТРК «Глобус», который находится под Майданом.

"Дело", 25 мая 2007 г.