Аваков: Я перестал быть романтиком и альтруистом

– Как вы относитесь к жестким высказываниям в ваш адрес со стороны городского головы Михаила Добкина? В частности, он недавно заявил, что вы так и не смогли выйти из тени Евгения Кушнарева и не стали настоящим губернатором.
– Добкин у меня ассоциируется с известной басней Крылова: «Ах, Моська, знать, она сильна, что лает на слона!». Не хочу вдаваться в риторику оскорблений, но, как и сотни тысяч горожан, я устал от еженедельных скандалов, которые сотрясают Харьков. То массовая драка в присутствии городского головы и секретаря горсовета, то взрыв на одном из центральных проспектов города, то задержание работника СБУ при исполнении им служебных обязанностей. Сколько еще мы все вместе будем наблюдать «обычную жизнь Харькова», каковой она стала при новом городском руководстве?

В самые напряженные времена выборов, при всем накале политических и эмоциональных страстей в городе не было ни одного мордобоя или столкновения, не было ни одной ситуации, подобной тем, что мы наблюдаем за «счастливое» время правления городом новым руководством. Именно с этим связана моя критика городских властей. Ничего личного.

У нас мода жаловаться на слежку

– Но ведь возникают ситуации, когда очень важно сесть за стол переговоров и заняться реальными вопросами обеспечения банальной жизнедеятельности областного центра. Как вы решаете проблемы коммуникации?
– Решаю. Желаю харьковчанам избрать другого мэра. На самом деле, моя доктрина такова: нравится тебе человек или нет, надо садиться и договариваться, невзирая на разночтения, в том числе и политические. Но в данном случае это бесполезно. Провокация — главный метод, которым руководители города владеют в совершенстве. Живут по логике — «лохи скушают» и четырехразовое повышение квартплаты, и все остальное. Для меня это неприемлемо. Я очень легко иду на компромиссы, но есть определенные границы. За них я не зайду ни при каких обстоятельствах.

– И харьковский городской голова, и секретарь горсовета постоянно говорят об угрозах в свой адрес. Вам когда-либо поступали подобные звонки?
– У нас есть большая мода кичиться угрозами в свой адрес или же слежкой за собой. Жизнь руководителя сложна. Надо не бояться наступать на мозоли и говорить неприятные вещи. Более того, занимаемое положение обязывает это делать. Это продуцирует и возможные угрозы, и прочие неприятные ситуации.

– Сейчас многие говорят о непредвиденных последствиях для Харьковщины и Украины в целом в связи со смертью Евгения Кушнарева. Что вы думаете по этому поводу?
– Не хочу комментировать эту тему широко. Смерть Кушнарева нелепа, это огромная человеческая трагедия и горе для многих людей, которые искренне его любили. Однако, как всем известно, Евгений Петрович являлся моим политическим оппонентом. При том, что ему нельзя было отказать в высоких личных качествах хорошего оратора и умного человека, по ключевым позициям мы серьезно расходились. Я не думаю, что нас ждут серьезные потрясения, основанные на активности, пассивности или уходе той или иной личности. Любую атмосферу в городе формирует общество.

Никто не безгрешен

– 4 февраля исполнилось два года вашего пребывания на посту председателя облгосадминистрации. Если бы вам сейчас предложили «войти в ту же воду» второй раз, вы бы согласились?
– Безусловно. Мне не стыдно за два года своего губернаторства. Было приложено много усилий для улучшения ситуации в области. Многие из тех, кто работает вместе со мной, значительно выросли, оправдали свою миссию и многого достигли. Конечно, сейчас бы избежал и многих ошибок из тех, которые были допущены.

– Каких именно?
– Их множество, ведь никто не безгрешен. Минус, притом не только мой, но и всего постреволюционного периода, всей «помаранчевой» команды — это определенные просчеты в кадровой работе. Неправильное отношение к старым кадрам, скажем так. Это многих оттолкнуло.

– Сейчас вы были бы жестче?
– Нет, в основном был бы более взвешенным, однако в некоторых случаях — гораздо более радикальным. Я подбираю людей, основываясь на своих жизненных принципах, чтобы достичь максимального эффекта для дела. И если общество на данном этапе жизни не может выдвинуть явных лидеров, профессионалов в той или иной сфере, то это беда, в первую очередь, общества, а не проблема конкретного руководителя.

– Все дело в нашей ментальности?
– Да, прежде всего. Обсуждать и критиковать — чисто советская привычка, а вот сконцентрироваться и сделать что-то реальное многим уже труднее. На днях на партийной конференции «Нашей Украины» мне пришла записка: «Предлагаю проводить партийные субботники. Прошу начать эту процедуру. Она будет полезна и для города, и для партии, и для каждого из нас». Это классический пример нашего сознания. Для того чтобы провести субботник, надо получить поддержку сверху. А ведь ничто не мешает человеку пойти и сделать что-то самому.

– Именно недостатками кадровой политики вы объясняете спад производства на некоторых харьковских предприятиях?
– Для начала отмечу, что у нас все не так плохо, как это пытаются преподнести отдельные политики. При том, что мы ставим себе очень жесткие задачи и критически относимся к своим достижениям, тем не менее, входим в тройку лучших областей Украины. 5,88% роста промышленного производства, которые мы достигли в 2006 году, означают, что мы вышли на объем производства 1991 года. Но у нас есть и сверхзадачи. Мы не хотели бы, чтобы завод имени Малышева со всем его потенциалом разорвали на куски, как это сейчас происходит. То же — и с энергомашиностроением, и с авиа-заводом.

Самый яркий пример — «Электротяжмаш». Я заявлял, что уйду в отставку, если там не поменяют директора. Руководителя сменили, я остался на своей должности, и сейчас на этом предприятии более чем в четыре раза возрос объем промышленного производства, оно имеет портфель заказов на 5 лет вперед. Рост заработной платы — в 2,5 раза, портфель заказов — на 5 лет вперед. Это заслуга, которую я могу отнести лично к себе.

– В чем проблема «Химпрома», где за последние годы сменилось до десятка руководителей?
– Промышленное производство там абсолютно устарело. Чтобы его модернизировать, необходимо 128 млн. грн., которые государство, судя по всему, выделять не собирается. Пока три месяца решали, кто это сделает, получили кризис. Теперь все зависит от того, как быстро решится вопрос приватизации. Предприятие надо продать, чтобы купить новое оборудование.

– Что, на ваш взгляд, мешает развитию малого и среднего бизнеса в области?
– По темпам развития малого предпринимательства мы тоже среди лидеров в государстве. А мешает нестабильная политика, постоянные изменения законодательной базы. Не могу не сделать «комплимент» и «оранжевым», которые здесь тоже наследили. Развитие частного бизнеса тормозит также желание чиновников, вновь обретших власть, обогащаться, постоянно меняя схемы и подходы. Но на самом деле, запас прочности еще очень велик.

Не будучи сторонником Партии регионов, я утверждаю: правительство Януковича — совсем не то, что было в 2004 году. Все-таки процессы демократизации общества, наличие более или менее выраженной оппозиции, другой точки зрения на многие процессы (например, «оранжевого» губернатора в Харькове) приводят к тому, что многие министры действуют уже по-другому. Они серьезно учитывают общественное мнение. Как по мне, вектор развития наклонен не так, как хотелось бы. Да, мы развиваемся, но уж очень эволюционно. Хотелось бы больших темпов.

– На сессии облсовета вам предстоит отчитываться о сделанном. Не ожидаете ли июньское де жа вю, когда работа была признана неудовлетворительной, и вам было высказано недоверие?
– Если такая сессия состоится, я обязательно сделаю отчет, как это и предусмотрено действующим законодательством. Мне не за что стыдиться и есть что рассказать. Безусловно, я ожидаю политический спектакль. Но полагаю, что у большинства людей достаточно здравого смысла отличить хороший менеджмент от нечистой политики. Демагогия ведь работает на короткий период. Возьмите предвыборные ролики демагогов и посмотрите их сейчас.

– Как вы чувствуете, сами изменились за последние два года?
– Очень. У меня стали другими взгляды на происходящие процессы, они уже не столь романтично-альтруистичные. Увы, пришлось понять, что многие неудачи неизбежны. Желая что-то получить, необходимо прошибать стены лбом — таково наше общество.

– В одном из интервью вы признались, что за последнее время ухудшилось качество вашей личной жизни. В чем это выражается?
– К сожалению, степень свободы радикально изменилась. Когда ты хозяин собственной жизни, своего бизнеса, сам все планируешь — это одно. А, находясь на высшем должностном посту региона, ты связан в своих пожеланиях. Должен вставать рано, ложиться поздно и всегда быть на уровне. Это закрепощает. Когда во время отпуска в Барселоне ко мне вдруг подошла девочка и попросила разрешения сфотографироваться вместе, я понял, что такое несвобода, связанная с публичностью.

– Как отдыхаете?
– Больше работаю.

– На охоту любите ходить?
– Нет, не понимаю такой радости.

«Дело», 12 февраля 2007 г.