08 Июня 2018

Ильенко: "А сто лет назад также "Свобода" была виновата, что Россия напала на Украину?"

Он в довольно юном возрасте начал заниматься большой политикой. В 18 лет вступил в ряды "Свободы". А в 2012 году стал одним из самых молодых депутатов в Верховной Раде Украины.

Для начала - 10 фактов из жизни Андрея Ильенко

1. 30 лет. Родился в Киеве.

2. Отец - классик украинского кино Юрий Ильенко, мать - актриса Людмила Ефименко. Старший брат - Филипп Ильенко, председатель Государственного агентства Украины по вопросам кино.

3. В 2009 году окончил философский факультет Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. По специальности - политолог.

4. С октября 2009 года - аспирант кафедры политических наук Киевского национального университета имени Тараса Шевченко.

5. С весны 2004 года присоединился к Всеукраинскому объединению "Свобода" (формально стал членом партии в 2005 году, с наступлением совершеннолетия).

6. С 2006 по 2010 год занимал должность заместителя председателя Киевской городской организации ВО "Свобода", после - руководитель столичной организации "Свободы".

7. На досрочных выборах в Киевсовет 2008 баллотировался по избирательному списку ВО "Свобода" (№5). Впрочем, партия не преодолела проходной барьер. На президентских выборах 2010 года был доверенным лицом Олега Тягнибока в одном из избирательных округов города Киева.

8. На выборах 2010 года по списку ВО "Свобода" избран депутатом Киевского областного совета.

9. В 2012 году стал самым молодым народным депутатом Верховной Рады Украины. Депутатский мандат получил в одномандатном избирательном округе № 215. На досрочных выборах 2014 повторно избран в том же избирательном округе.

10. Женат. Жена - Анастасия.

Итак, господин Андрей, все ли верно в этой десятке? Если да, переходим к блиц-опросу. Короткие вопросы и такие же короткие ответы. У Вас будет 40 секунд на каждый ответ. Обратный отсчет - на видеостене.

Вам когда-то было стыдно за свои поступки? Если да, то за какие именно?

Стыдно - трудно подобрать точное слово. Думаю, это немножко другое ощущение. Ощущение определенной незавершенности дела и чувство огромной ответственности перед другими людьми.

Вам было когда-то жалко своих политических оппонентов?

Оппонентов - да, врагов - нет.

А кого Вы считали оппонентами, кого - врагами?

Враги - кто выступает против Украины, Украинского государства. Другие - оппоненты.

Вам когда-либо приходилось блефовать в своей политической деятельности?

Да.

В каких случаях?

Иногда приходится идти на определенные маневры в политике, без этого - никак.

 Какую наибольшую сумму взятки Вам предлагали и за что?

Не предлагали.

Приходилось ли Вам самому давать взятки?

Я не вожу автомобиль, поэтому самый типичный способ дачи взяток меня обошел. Наверное, где-то в студенческие годы. В какой-то поликлинике могло быть, но в политической жизни - никогда.

Сколько стоил Андрей Ильенко в 2004 году?

Думаю, можно ли это было как-то оценить. Я тогда был 17-летний юноша, который заканчивал школу и думал, как начать политическую деятельность. Поэтому не знаю, как это оценить. Просто активный молодой человек.

Сколько стоит Андрей Ильенко в 2018 году?

Стоит - это немного двусмысленно ...

Весит, сколько весит?

Думаю, надо спрашивать избирателей, они могут дать ответ.

У Вас есть политические амбиции? Мечтаете ли стать президентом Украины?

Всему свое время. На сегодняшний день передо мной - другие задачи.

Кем Вы себя хотели бы видеть через 10 лет?

Полезным Украины, но точнее не буду говорить, потому что не хочу загадывать. За 10 лет все может сильно измениться. Даже за год или полгода.

Спасибо за блиц-опрос, господин Андрей! Переходим к основным вопросам нашей программы.

Вы достаточно рано пришли в украинскую политику. Вы еще были несовершеннолетним, а уже занимались политической деятельностью в "Свободе". Ваш отец - Юрий Герасимович - на парламентских выборах 2006 и 2007 годов также баллотировался от "Свободы" в Верховную Раду. Однако партия в парламент не попала. Расскажите, как Вы оказались в "Свободе"? Родителей влияние?

Произошло это так. У отца была огромная - против него - буря информационная после фильма «Молитва за гетмана Мазепу», который он снял в начале 2000-х годов. И после этого наступил момент, когда для него, как он для себя считал, кино заканчивалось, он понимал, что вряд ли у него получится снимать кино. И он полностью погрузился тогда еще в общественную, еще не политическую, деятельность, очень много писал тогда публицистики. И в начале 2004 года он написал большую статью, которая называлась «Воззвание к украинцам». Многие украиноязычные издания ее опубликовали. Она попала, как потом оказалось, в руки Олега Тягнибока, который тогда уже был только избранным председателем «Свободы». Он знал Юрия Ильенко как кинохудожника, но очень захотел лично познакомиться. И была такая ситуация, я заканчивал 11 класс. Возвращаюсь домой и вижу, что отец в квартире в кабинете, с кем-то говорит. Разговор заканчивается, выходит Олег Тягнибок, которого я уже тогда знал, я очень активно следил за политикой. Я, конечно, был удивлен, немного шокирован. Отец нас познакомил, и мне тогда показалось очень необычным, то, что Тягнибок не стал со мной общаться как с подростком, с ребенком. Он стал со мной говорить абсолютно на равных, как со взрослым человеком, оставил свой телефон. А я проявил интерес, говорю, что интересуюсь национализмом, политикой. Я, конечно, на следующий день набрал. Он сказал приходить в Верховную Раду, и я пришел. Так и началось. Где-то через пару недель меня уже задержали в райотделе милиции за расклейку плакатов. И это было мое начало политического пути.

Вы родились в киношной семье. Ваш папа, мама и родной брат - часть истории украинского кино. У Вас не было соблазна попробовать себя в кино?

Я абсолютно доволен своей жизнью в том плане, что я занимаюсь тем делом, которым мечтал заниматься. Я с детства занимался историей. Мне всегда была интересна политика, и не просто политика как таковая, абстрактная, а всегда меня интересовала именно патриотическая политика. Поэтому считаю, что сейчас я на своем месте А что касается кино, живя в семье Юрия Ильенко, не мечтать о кино было невозможно. И, безусловно, у меня были такие мысли пойти по стопам отца. У меня не только отец был в кино, а и мои дяди, и мама - актриса. Конечно, я думал об этом. Но так складывалось. Во-первых, все-таки меня больше привлекала политическая деятельность, я этим горел, я этого хотел. В кино не было такого уж болезненного влечения, как ты просто жить без этого не можешь. Во-вторых, такое время было: когда я выбирал профессию, то кино тогда в Украине почти не снималось. Если бы сейчас, когда такой ренессанс украинского кино, когда едва ли не каждую неделю новая премьера в кинотеатрах, возможно, я бы по-другому мыслил. Но в тот момент для меня было очевидно, что кино не совсем то, где я хотел бы себя видеть. Хотя жизнь длинная, поэтому все в жизни может быть. Вот моего отца знают, как кинорежиссера, но он и оператор, и актер, и литератор, написал несколько книг, и художник, и политик. Поэтому я надеюсь, что может еще разное быть.

Вы закончили философский факультет Киевского национального университета имени Тараса Шевченко по специальности политология. Учились в аспирантуре. Вам удалось защититься? Спрашиваю, потому что информация о кандидатской диссертации отсутствует.

Я не кандидат наук, к большому сожалению. Я сначала закончил бакалаврат, затем магистратуру, потом три года проучился в аспирантуре, даже сдал кандидатские экзамены, у меня была фактически готова кандидатская. Но я не закончил этот процесс. Потому что осенью 2012 года, когда в Украине проходили выборы, я ушел тогда кандидатом на мажоритарный округ. Я полностью тогда посвятил себя избирательной кампании. Кстати, руководители с пониманием к этому отнеслись. Это был тот период, когда надо было заканчивать все эти формальности и выходить на защиту, но я для себя решил так: если выиграю - это одна история. Если не удастся выиграть, то тогда, наверное, будет другая история. И, наверное, тогда я бы как раз полностью ближайшее время этому посвятил. Но когда я стал народным депутатом, свободного времени не осталось вообще. И, соответственно, я уже не мог адекватно заняться научной деятельностью, я это было бы даже не совсем правильно. Я - категорический противник, когда человек во время своей политической или административной работы доктором наук становится. Мы же понимаем, что в большинстве случаев это пишут не они. То есть заниматься надо или наукой, или политикой. Если люди меня поддержали, и я стал народным депутатом, то я посвятил себя полностью законодательству, политической работе, и у меня не было времени заниматься диссертацией. Она написана, но не защищена.

А какая тема диссертации?

Она сформулирована так: «Идея элиты в идеологии украинского национализма первой половины 20 века».

Начало Вашей политической карьеры начался во времена Помаранчевой революции. 14 лет, прошедшие с тех пор, кардинально изменили Ваше представление об украинской политике?

Тогда я был просто обычным участником революции, не имел отношения к штабам или принятия решений. Занимался исключительно активизмом, ходил каждый день на Майдан, несколько раз ночевал на Майдане. Помню, с однокурсниками мы блокировали администрацию президента, это было все очень романтично, очень все было интересно. Это был действительно период подъема, то есть это очень хорошие воспоминания, мои личные. Но если мы говорим про моем позднее политическое осмысление этих событий - оно было. Хорошие воспоминания остались, но особых последствий Помаранчевая революция не имела. И именно потому, что она не имела особых последствий, не была изменена олигархическая система, Украина продолжила ту же политику, которая была до революции, даже потом состоялся реванш. И этот реванш привел к необходимости революции, которая произошла в 2013-14 году. С политической точки зрения я сейчас оцениваю революцию, как огромный положительный подъема украинского народа, который, к сожалению, тогдашние политики, по крайней мере большинство из них, использовали просто для того, чтобы решить свои личные дела.

А что было бы, если бы в 2014 году победил Виктор Янукович? То есть мы бы ускорили нашу историю?

Можно много строить сценариев, но мы не можем знать этого наверняка. Думаю, все-таки он не мог тогда победить по той причине, что большинство в Украине его не воспринимали как президента. Собственно, Майдан и возник, что люди не хотели Януковича, люди не хотели пророссийского президента. Но в результате дискредитации Помаранчевой революции, провала политиков, которые пришли на волне Помаранчевой революции, в результате того, что у нас началась сильная общественная апатия, Украина образца 2010 года была, к сожалению, готова смириться с президентом Януковичем. Но ненадолго, буквально на несколько лет. Сейчас, к сожалению, мы видим, что тревожные очень тенденции. Очень похоже, что этот реванш фактически состоялся - мягкий реванш. А может произойти и жесткий реванш и собственно, давайте, посмотрим на тех политиков, которые были на сцене первого Майдана. Почти все они сейчас, смотрите, Порошенко, Азаров, Турчинов, Тимошенко, мы можем называть практически все фамилии людей, которые были на том первом Майдане. Кто, например, стал властью? Тот же Яценюк, например. Он после Помаранчевой революции вошел в высшую элиту политическую. Эти все люди после революции2014 года пришли к власти, большинство из них. Поэтому, конечно, здесь эти параллели есть.

Со "Свободой" Вы уже 15 лет. Как бы Вы охарактеризовали свою роль в этой партии? Кроме, конечно же, официального статуса заместителя председателя Всеукраинского объединения "Свобода".

Моя функция в партии на сегодняшний день - это, прежде всего, работа в Верховной Раде. То есть я возглавляю достаточно небольшую, но, на мой взгляд, достаточно действенную группу «свободовцев» в парламенте, на мне лежит ряд политических задач, которые напрямую формулируются руководством партии. То есть это и переговоры согласования позиций с нашими партнерами по националистическом лагере, ряд других задач, кураторство над целым рядом областей от депутатского корпуса, это достаточный широкий спектр задач. Идеологической работой у нас занимается Александр Сыч, он заместитель по вопросам идеологии, и Юрий Сиротюк - он по политическом образовании зам. Но, безусловно, я всегда интересовался вопросами идеологии, раньше у меня на это больше времени - и на теоретические статьи, и на чтение публичных лекций. Но если сейчас у меня бывает свободная минута, я тоже стараюсь это делать.

Очевидно, в то время, когда Вы занимались политической деятельностью вне парламента у вас было какое-то свое представление о том, как устроена украинская политика. После прихода в Верховную Раду это представление изменилось?

Об этом говорят все, в плане шутки более, что зал гораздо меньше, чем он кажется по телевизору. Из телевизора иначе это воспринимается. Если говорить о политических впечатлениях, я не боюсь быть где-то неоригинальным, но скажу так: как я примерно представлял, что такое Верховная Рада - процентов 80-90 так оно и есть. Я просто сразу шел туда без розовых очков. Понимал, что это место, где надо серьезно морально готовиться, чтобы там оказаться.

И физически, поскольку Вы начинали, когда Партия регионов была.

И физически тоже. Я понимал, что иду в Верховную Раду не для того, чтобы какие-то свои дела решать. Именно в 2012 году мы просто шли туда для того, чтобы снести антинародный режим. Мы не скрывали это. Все, что мы могли сделать для этого, мы сделали.

Во время Революции достоинства Вы активно боролись за активистов Евромайдана. 3 января 2014 на Прорезной, после посещения следственных на Вас и адвоката Сидора Кизина напал десяток неизвестных лиц. Как результат - у Вас перелом челюсти и сотрясение мозга.

Я уточню. Была сначала информация о переломе, это не подтвердилось, был ушиб.

Вам удалось установить тех, кто Вас бил на Прорезной?

Меня много раз вызывали на допрос, у меня было два эпизода во время Майдана. Первый - еще в декабре, в ночь на 11 декабря. Тогда я попал в первых рядах в, скажем так, драку. Второй эпизод - 3 января под райотделом. По этим эпизодам меня много раз вызывали в правоохранительные органы, но какого-то конкретного ответа я не получал. То есть на сегодня, насколько мне известно, эти лица не установлены, не было какого-то суда или приговоров. Этим занимается как юрист Сидор Кизин, можно уточнить у него детали, но то, что там не было выводов окончательных, это точно.

Но это, очевидно, были «титушки»?

Я сейчас визуально воспроизвести не смогу, потому что все-таки прошло много времени. Трудно было точно установить, кто это: или «титушки», или переодетые в гражданское представители правоохранительных органов. Я даже больше склоняюсь ко второй версии, потому что «титушки» все-таки выглядят немного по-другому. Но точно это установить я не тогда, ни сейчас не могу, для этого существуют правоохранительные органы.

По вашему мнению, почему нынешней власти так и не удалось установить убийц Небесной сотни? Что помешало вашему соратнику Олегу Махницкому, который был руководитель Генеральной прокуратуры после Евромайдана, установить убийц, которые совершали преступления во время Революции достоинства?

С Махницким история такая. Во-первых, для меня, например, никогда не было вопросом в общем плане, кто убийца Небесной Сотни. У меня есть глаза, уши, я хорошо видел и слышал и как очевидец, и по видео в интернете, что было 18 числа в Мариинском парке, где я непосредственно был и видел, что «Беркут» делал, как он нападал на людей. И так же, как 20 февраля утром на Институтской «Беркут» расстреливал людей. То есть для меня не было вопроса, фамилий этих людей я не знал, но то, что это делал «Беркут» и тогдашняя власть - очевидно. И кому подчиняется «Беркут»? То есть тоже очевидно, кто им дает оружие, команды. Вопрос в том, чтобы установить каждого и наказать. Не только исполнителей, но и заказчиков, организаторов. Махницкий, который был тогда в должности и.о. прокурора не более трех месяцев, за это время были открыты уголовные дела, по которым шли расследование. Как все понимаете - в тех условиях сложившихся, когда приближалось к анархии, в условиях, когда вся прокуратура - все старые кадры, он там был фактически один не из этой системы. В условиях, когда не было практически закона, он сделал в принципе, в том плане максимум, что мог сделать: открыл дела, начались расследования. Сажает в тюрьму, как Вы понимаете, не прокурор, а суд, тот самый, который не поменялся - ни тогда, на сейчас, со времен Майдана. А потом надо было кого-то сделать козлом отпущения. При этом - замочить «Свободу», и для этого была даже после отставки Махницкого организована кампания, он виноват во всем. То есть не Аваков, который все это время в должности, ни четыре генеральных прокурора, которые поменялись с тех пор, как Махницкий был, и были полноценными прокурорами. А вот он во всем виноват, он все испортил и тому подобное. Хотя показательный пример, тот же Садовник, который командовал ротой «Беркут», которая расстреливала на Институтской, при Махницком его посадили, а при преемнику Махницкого его суд отпускает и он убегает в Россию. То есть ключевой и организатор расстрела, и свидетель, который мог бы рассказать, кто ему давал указания и тому подобное. А Махницкий - мы с ним политически разошлись. Когда он стал и.о. прокурора, он вышел из партии, он не восстанавливал свое членство в партии, как ушел с должности. Он пошел советником к президенту Порошенко. Поэтому после момента, как он ушел с должности и.о. генпрокурора, мы не несем за него ответственности.

После Революции достоинства выдвиженцы "Свободы" заняли министерские должности. Это - Андрей Мохник и Игорь Швайка. Однако продержались они там недолго. Обаобвиняли в злоупотреблениях. Почему, по Вашему мнению, "Свобода" так и не осталась участникомновой парламентской коалиции? Почему вас вытеснили оттуда?

Вы правильно подметили, что все те так называемые обвинения, которые были в «свободовцев», например, на должностях министров, ни к чему не пришли. Не то, что до судебных приговоров - не дошли даже до объявления подозрений. А только голословные заявления в пиар-пространство. Относительно, почему нас вытесняли. Это очевидно, мы для себя это четко поняли, когда, придя после Майдана, оказались в ситуации, когда перед нами было два пути: не идти во власть, оставаться в такой полуоппозиции и зарабатывать политические очки на том, что происходит. Мы понимаем, что любая власть, которая бы пришла после революции, столкнулась бы с колоссальными проблемами, и непопулярность очень быстро стала бы становиться признаком этой власти, но мы понимали так же, что просто стоять и смотреть, как Украина тонет, как корабль, который идет на дно, мы не могли. И мы взяли на себя ответственность, пошли во власть. В результате мы сразу столкнулись с тем, что мы оказались во власти в определенной изоляции. То есть все делалось для того, чтобы нам навредить работать, повесить всех собак. Не дать нам реально что-то изменить. Но даже несмотря на это довольно много удалось сделать. И когда мы уже исчерпали весь свой лимит конструктивности, когда поняли, что ради Украины нам надо где-то промолчать, где-то стерпеть какие-то неприятные ситуации, когда поняли, что те люди, которые стояли рядом с нами на сцене Майдана, они делают вещи противоположные, которые декларировали на Майдане, то в июле 2014 года «Свобода» вышла из коалиции. Я хотел бы напомнить, что не нас вытеснили.

Подтолкнули к этому?

Просто ставили перед фактом, что мы должны быть младшими партнерами. Но мы с этим не согласились, вышли из коалиции и следствием этого стали выборы. Я скажу, если возвращаться в те времена, жалею ли я, или «Свобода» сожалеет, считаю, что нет. Это было необходимо для страны. Страна хотела нового парламента. Каким он стал, это другой вопрос, но надо было парламент без большинства регионов и коммунистов, и это было обещание перед Майданом, что надо было обновить власть. Надо было идти на выборы, и мы на них пошли.

Но был парламент без отдельной партийной фракции «Свободы»? То есть Вы боролись во время Революции Достоинства против регионалов и коммунистов, а в результате вы в 2014 году как партия не попали в парламент.

На самом деле произошло следующее. «Свобода» по всем экзит-полам прошла в парламент, набрала 6,5 процента. Но, по официальным данным ЦИК нам недодали эти крошки. Мы убеждены тогда были и сейчас, что это была сознательная позиция - не допустить «Свободу». Это был определенный консенсус внутри страны, между олигархическими силами и, к сожалению, наружу - тоже. Ибо никому не была нужна фракция националистов в парламенте. Потому за те два года, которые там были, все поняли, что с нами невозможно договориться, нас невозможно сделать ручными и, самое главное, что мы всегда будем действовать в национальных интересах, а это не нужно ни олигархам, ни зарубежным силам. Им нужны послушные исполнители их воли. Следующий шаг - огромная информационная кампания в 2014-15 году на уничтожение. То есть цель была - уничтожить «Свободу», вообще уничтожить национализм в Украине. Кампания, которая велась месяцами. Если мы вспомним - почти все темы, которые тогда против нас использовались, оказались абсолютным пшиком, фейком. Были забыты через несколько месяцев после выборов, но тогда роль информационного шума они сыграли. Мы в 2014 году - согласен с Вами - да, мы боролись, у нас меньше было мыслей о собственных политических выгодах, и это подтверждается тем фактом, что нам объективно было невыгодно идти в правительство. Нам бы лучше с точки зрения рейтинга стать сбоку. Даже проголосовать за это правительство, даже не давать туда министров, а стоять в стороне и наблюдать, когда падут. И второй вариант - если бы за нами была власть. Мы бы зубами, ногами, всем, что угодно, цеплялись бы за кресла в 2014 году. Сейчас говорят: «Вы и так вышли из коалиции, потому что тогда было понятно, что Порошенко распускает Раду». Не так все просто было. Во многом именно позиция «Свободы», которая сказала, что мы же идти на выборы, сыграла. Что выборы таки были. Это очень весомый фактор. Посмотрите на нынешнюю Верховную Раду, как все цепляются за свои кресла. В 2014 году, летом, не дай Бог, чтобы Украина снова такое пережила. Но мы тогда понимали, что все равно нам надо. Потому что это было требование Майдана, надо было этот парламент менять. Мы увидели, что первый месяц после Майдана «регионалы» испугались и голосовали за все, что угодно. А потом они пришли в себя, и все. И парламент блокируется, у нас фактически в том парламенте не было проукраинского большинства. 

Впереди 2019-й год - год выборов следующего президента Украины и год выборов новой Верховной Рады Украины. Но следующий год будет важным и для "Свободы". В 2014 году - после Революции Достоинства Ваша партия, несмотря на ваше активное участие и в Евромайдан, и в создании добробатов, не смогла преодолеть проходной барьер в Раду. Скажите, как за последние четыре года изменилась партия "Свобода" и один из ее лидеров - Андрей Ильенко?

Мы не меняем кардинально лозунги или взгляды, потому что мы - идеологическая партия. В отличие от большинства партий, которые вообще создаются под конкретные выборы. Мы не меняем свою позицию в глобальных вопросах. Поэтому я не думаю, что что-то кардинально другое, но акценты будут поставлены. Я думаю, что все увидели, что такое парламент без националистов. Имеется в виду без фракции националистов, и все понимают, что это вопрос не просто успеха ли успеха «Свободы», а вопрос национальной безопасности Украины. Без националистов украинский парламент становится недейственным. Во-вторых, это антиолигархическая позиция. Потому что сегодня, именно олигархическая система, которая, к сожалению, то, о чем мы говорили - еще до Помаранчевой революции, потом - после, потом - второй Майдан, после него, не изменилась, осталась на месте, и это то. Что тянет нас назад, не дает развиваться. У нас есть наш антиолигархический пакет законов, я думаю, это будут те основные положения, с которыми мы будем идти на выборы.

У вас есть пакет законов, который представил уже Олег Тягнибок и Ваши соратники по блоку - не знаю, блок или не блок будет.

Мы сегодня говорим об объединении усилий националистов, о тех, кто подписал национальный манифест.

Но, очевидно, этот пакет уже будет рассматривать следующий парламент, потому что в нынешнем парламенте люфта для рассмотрения этого законопроекта нет. По крайней мере сколько сейчас «свободовцев» в Раде?

Пятеро.

Этого недостаточно.

Мы это понимаем, но все-таки не будем сидеть, сложа руки. Будем требовать еще в этом парламенте на принятии каких-то законов. Но я с Вами согласен, что на принятие всего пакета можно надеяться только в новом парламенте.

 В свое время, в 2014 году, активно тиражировалась версия о том, что потеря Украиной Крыма и Донбасса была спровоцирована "свободовцами". Мол, жители этих регионов просто были запуганы заявлениями и угрозами со стороны вашей партии. Вы чувствуете вину за собой?

Нет, абсолютно, потому что это манипулирование. Войну начала Россия, она готовила эту агрессию много лет. Об этом уже даже говорит открыто Путин, еще в 2014 году не говорил это открыто. Сейчас он говорит прямо, что тот же Крым готовился задолго до событий 2014 года. Посмотрите их медальки «За взятие Крыма», «За возвращение Крыма», там начинается с 20 февраля 2014 года. То есть еще Закон о языке, который был отменен 23-го, еще не был отменен. Самое интересное заключается в том, что этот закон вообще-то отменяла Верховная Рада, а не «Свобода». Потому что «Свобода» имела всего 37 голосов, а чтобы отменить, надо 226. Во-вторых, этот проект об отмене был вообще не авторства «свободовца», а вообще он был авторства Вячеслава Кириленко, который тогда был в «Батькивщине», а сейчас является вице-премьером. В-третьих, он не был отменен по факту. Решение Верховной Рады было, но тогдашний голова Верховной Рады Турчинов не подписал это решение.

В результате Конституционный суд отменил это решение.

Только Конституционный суд пару месяцев назад, даже меньше. Об этом и речь, что на этом строится вся аргументация против «Свободы»: вот «Свобода» виновата. А сто лет назад также «Свобода» была виновата, что Россия напала на Украине? Что большевики пошли на Украину? А когда суздальский князь Андрей Боголюбский напал на Киев в 12 веке, это также, наверное, «Свобода» спровоцировала? «Свобода» все спровоцировала. Это, конечно, юмор, но печальный юмор. Потому что для кого-то это до сих пор неочевидно. До сих пор некоторые считают, что принятие или непринятие какого закона в Верховной Раде могло повлиять на позицию Путина по вводу войск в Украине, которое готовилось очень давно.

Нынешний президент Украины Петр Порошенко говорит, что он - президент мира, а не войны. Вы верите, что и Донбасс, и Крым можно будет вернуть под контроль Украины исключительно политико-дипломатическим путем?

Безусловно, не может быть какого-то простого решения этого вопроса. Мы понимаем, что имеем дело с очень сильным, коварным и хитрым врагом. Но если мы говорим о том, что мы действительно победить, то другого выхода у нас нет. Мы как нация должны выжить, должны понимать, что это борьба не за Крым и не за Донбасс, это борьба за всю Украину.

Потому что Путина не интересует Крым и Донбасс сам по себе, его интересует политически подчинить Украину и фактически уничтожить. Потому что, когда он говорит, что украинцы и россияне - это один народ, это означает, что украинцев как народа не должно существовать, что они просто должны влиться в российский народ. Это мечта Путина. Поэтому мы понимаем, что эта война для нас войной за выживание. И она имеет несколько путей. Во-первых, это укрепление нашей обороноспособности и готовности в нужный, подходящий, оптимальный момент вернуть временно оккупированные территории. Когда этот момент будет, который будет оптимальный момент - я не пророк, не могу сказать. Но мы должны быть к этому готовы. В-третьих, по собственной воле оккупанты оттуда не уйдут, это понятно. Во-вторых, это усиление международных санкций и вообще международной коалиции против России. Кстати, в этом плане мы видим сейчас существенные сдвиги - после событий в Великобритании, попыткой отравления, применение химического оружия. Это и события в Сирии, то есть мы видим, что международная коалиция против России сегодня реально уже существует. И этот факт показывает то, что происходит реально с российской экономикой и тому подобное. И, безусловно, это уничтожение московской пятой колонны в самой Украине, на подконтрольной Украине территории. Потому что пока мы не вычистим свой тыл от вражеской агентуры, которая сегодня процветает в парламенте, в политике, в СМИ, мы никогда не получим победы на фронте.

Спрошу Вас о том, чем Вы гордитесь в своей политической деятельности? Что Вы считаете своей главной заслугой?

С одной стороны, пусть лучше об этом скажут другие, не люблю себя хвалить. Во-вторых, надеюсь на то, что больше всего победа - впереди.

Ваш родной брат - Филипп Ильенко сейчас возглавляет Госкино. Как часто приходится становиться Вам в защиту старшего брата в коридорах?

Во властных кабинетах - никак, могу помочь просто братской советом, разговором. Каким-то административным влиянием - нет, у меня и нет такого влияния, не стремился и иметь.

У Вас есть голос при голосовании за бюджет.

Мы не голосовали за бюджет все эти годы, так что этим также никак не может помочь.

Какова идеальная Украины в понимании Андрея Ильенко? Какой Украина должна быть?

Соборная, самостоятельная, национальная и социально справедливая. Которая является одновременно современной и в хорошем смысле этого слова европейской. Принадлежащей к европейской цивилизации. Но одновременно является глубоко самобытной. Такой, которая бы отражала бы всю тысячелетнюю историю нашего народа. Я думаю, что такая Украина будет и такой она будет очень скоро.

Как думаете, когда такая Украине наступит? Сколько времени нужно, чтобы такую ​​Украину создать?

Я думаю, если в Украине будет настоящая национальная элита, настоящая патриотическая власть, то 10-15 лет будет вполне достаточно для того, чтобы мы жили в той стране, которую мы можем с гордостью передать своим потомкам.

А что мешает создать эту политическую элиту?

Много причин. Во-первых, это геноцид, который мы пережили в 20 веке. Это систематическое – несколько раз - уничтожение элиты в Украине, которое происходило и в 20 веке, и раньше, это постколониальный синдром, которого мы еще до конца не избавились. Ну и это олигархическая система, которая во многом стала следствием этого всего, что я сказал. Но я убежден, что уже вызревают те социальные, политические силы, тот фон, на котором эта Украины возникнет. И это уже будет факт, с которым все будут считаться.

Когда Вы говорите о тех силах, которые вызревают, Вы имеете в виду «Правый сектор», «Национальный корпус», «Свобода» - она ​​уже давно в украинской политике. Возможно, еще какие-то есть политические силы, о которых мы публично не знаем, но они могут присоединиться к Вам?

Мы открыты к диалогу со всеми государственными силами, считаем, что надо именно политическое, стратегическое сотрудничество строить на основе идеологии. Потому что построено не на основе идеологии - это все построено на песке, оно недолговечно. Только на основе идеологии, как мы сейчас с другими националистами подписали национальный манифест, должны с ними сотрудничество. А если мы говорим о, скажем, силах украинских, не националистических, но в целом, с которыми мы можем найти какие-то точки соприкосновения, то это - по конкретным вопросам, с которыми у нас может быть общая точка зрения или какая тактическая ситуация, где мы можем с ними иметь общий язык. Но в целом, подчеркиваю. Нам нужно развивать именно идеологическое направление, на основе которого нам надо строить политику. Потому что сегодня Украина нуждается в идеологических силах в парламенте. Сегодня Украина уже устала от этой тусовки, этой засаленной колоды тех же политиков, которые уже 20 лет минимум правят Украиной, или больше, и людей. Уже поменяли по десять партий, и эти партии безликие, которые друг от друга ничем не отличаются. Нам нужны четкие идеологические силы в парламенте, прежде всего националисты, которые будут людьми, для которых национальные, государственные интересы будут более личные. Тогда у нас будут изменения в Украине.

И напоследок еще один вопрос. Вы уверены, что Украина уже окончательно прощается с Россией?

Украина уже окончательно попрощалась. Но есть еще очень много сил и в самой Украине, к сожалению, и за ее пределами, которые хотели бы снова Украину превратить в колонию, в провинцию Российской империи. И мы понимаем, что легкой эта борьба не будет. Но я согласен в одном: точка невозврата пройдена, Украина восстанавливается. То есть мы возвращаемся к тому, кем мы есть. То есть это не просто конструирование чего-то, а возвращение к себе, к своей настоящей истории, идентичности, языку, государственности. Это и процесс уже необратим, хотя впереди борьба еще очень серьезная.