Наливайченко: Я был в списке тех, кого Янукович и коммунисты пытались засадить за решетку - после Тимошенко и Луценко

Продолжение интервью

Начало: Наливайченко: В Институте разведки меня звали Налимов

Вы работали в США, были Генеральным консулом в довольно непростое для Украины время, когда разворачивался «кассетный скандал», Мирослава Гонгадзе выехала с детьми в США, потом туда уехал Николай Мельниченко, которого вывезли через Чехию. Вы с ними со всеми контактировали. Мне сказали, что Наливайченко чуть не уволили из-за того, что он встречался с Мельниченко. Это правда?

Не просто встречался, а он пришел за консульской услугой. А я, когда был генконсулом, завел, что вся консульская служба была переведена на работу, которая называется «прием граждан». Ежедневный, бесплатный, даже с выездом, если человек не имеет возможности сам обратиться за консульским защитой непосредственно в посольство или консульство. Так я работал и считаю, что так и дальше надо организовывать работу. И на одном из консульских приемов в Вашингтоне действительно был Николай Мельниченко. Все испугались. А чего пугаться? Наш гражданин пришел с каким-то вопросом. Я вышел лично, как и к другим гражданам. Он попросил заверить один из документов, и дальше пошла консульская работа. А теперь возвращаемся к спецслужбе. Один из представителей спецслужб в украинском посольстве «проявил бдительность» и доложил куда надо. «Куданадо» – это оказались президент и глава его администрации Медведчук. И из «куданадо» пришло гневное указание: Наливайченко – выгнать, Мельниченко – почему не арестовали прямо в посольстве и так далее, и тому подобное. И самые гневные указания – по Мирославе Гонгадзе и детям: паспорта отобрать, гражданства лишить. Вам это ничего не напоминает? А мне напоминает. То, что сейчас делает Порошенко против гражданина Украины Саакашвили. Так вот по Наливайченко и Мирославе Гонгадзе. Что сделали? Сделали все по закону. Выдали ей и детям паспорта украинские и помогли, чем могли в плане консульских услуг как гражданке Украины. Нравится она президенту и главе АП или нет – мы это из голов своих выбросили. И когда я сейчас вижу рецидивы возврата этих времен, когда лишают гражданства незаконно, то я так же возмущен, как был возмущен в 2000-2001 годах.

Давайте вернемся к вашему пребывания в США, потому что Александр Якименко –ваш предшественник на посту главы СБУ в 2013-2014 годах, который работал когда-то на ФСБ, публично обвинял вас в том, что вас якобы вербовали в Соединенных Штатах, что вы были агентом ЦРУ, что вы потом агентов ЦРУ допускали к каким-то тайным архивам. Генеральная прокуратура даже пыталась открыть уголовное производство по этому поводу. Так Александр Якименко сознательно вводил в заблуждение общественность и врал о вас и ваших связи с США, а ГПУ возбуждала уголовное дело? Что это были за ЦРУшники, которые сидели на Владимирской?

Это было довольно серьезно. Мы тогда были в жесткой оппозиции как к Януковичу, так и к Якименко и другим его соратникам. И одно из уголовных дел, по доносу коммунистов, действительно было возбуждено. И я стоял в списке тех, кого Янукович и коммунисты пытались засадить за решетку: после Юлии Тимошенко и Юрия Луценко – Валентин Наливайченко. Действительно, тогда уже не просто было уголовное дело – уже все они подшили, уже агенты ФСБ, в том числе в СБУ, все сидели и давали показания, и готовили заказное шизоидное дело. Но я могу сказать о более серьезных вещах. Действительно, в Соединенных Штатах, в силу долгого срока работы – и в дипломатии, и в нацбезопасности Украины – у меня действительно есть серьезные контакты. С кем? С людьми, которые там отвечают за национальную безопасность, с первыми лицами, с людьми, которые там занимаются внешней политикой, с теми, кто действительно принимает решения. И сейчас уже, когда я в движении «Справедливость», – с американскими политиками, уже с новой командой республиканцев-консерваторов, подчеркиваю, консерваторов, о чем до сих пор, видимо, не знает украинская власть, которые пришли к власти в США, во всяком случае в администрации и сам президент Трамп. И что важно для меня, Сергей, – не только прежние связи, а вот сейчас, в январе 2017 года, я вместе с командой поехали в Вашингтон, в переходную администрацию. Президентские каналы Порошенко транслировали тогда, что только другой кандидат, потом, уже перед самой инаугурацией Трампа говорили, что все, уже завтра будет у него импичмент. А мы поехали к переходной администрации и публично, открыто, на слушаниях представили доказательства российской агрессии, представили видение и наши предложения, как мы предлагаем новой администрации продолжить поддержку Украины, которую искренне и серьезно оказывала предыдущая администрация, и третье – план борьбы с коррупцией здесь, в украинской власти. Все три плана сработали, и сегодня посмотрите хотя бы на позицию администрации Трампа по поддержке Украины. Есть у кого-то сомнения? А я напоминаю всем, кто сейчас так пиарится вокруг спецпредставителя США по Украине господина Волкера: откройте, что вы мололи об американском президенте в январе 2017 года. Почему так пренебрежительно и так непрофессионально полгода было потеряно в украинском-американских отношениях? Поэтому мое убеждение и дальше осталось и во внешней политике, и имея связи в американской политике, в Конгрессе, в Сенате: продолжать отстаивать национальные интересы Украины. В каких вопросах? Говорю вам сегодня, Сергей, вопрос помощи Вооруженным силам Украины – в вооружении, оснащении, в оборонных заказах и другой поддержке. Второе – обязательно, опираясь на национальные интересы свои, добиваться, чтобы Украина и США стали лидерами антирусской коалиции противодействия российской агрессии на нашей территории. Вопрос это? Вопрос. И как сделал премьер-министр Японии? Дважды был у президента Трампа. Не селфи с ним делал, а дважды был. Решил что? Решил закупку оборонительных ракетных систем. Против кого? Против двух потенциальных агрессоров – Северной Кореи и России. Современные ракеты Минитмент-3 американские, 5000 километров дальность. Этот вопрос безопасности?

Бесспорно. Но давайте вернемся к национальной безопасности Украины. Вы второй раз пришли в СБУ в досвольно трудное время. Это был февраль 2014-го: аннексия Крыма, затем захват части Луганской и Донецкой областей, штурм Луганского и Донецкого областного управления СБУ. Там было очень много оружия. Вот три года спустя вы уже понимаете, что эти события, возможно, развивались бы по-другому, если бы были приняты какие-то радикальные решения, или, скажем, приняты более жесткие меры, чем были приняты в феврале-апреле 2014-го?

Самое важное, что я всегда честно говорил и могу подтвердить сейчас: жесткие решения, которые можно и нужно было принять с 24 февраля 2014 года, – не сомневаться, кто против нас, что это российская агрессия, а всем идти на передовую, на фронт. В том числе и в вопросах недопущения аннексии Крыма, и в вопросах недопущения оккупации и военной агрессии на Донбассе. Поднимите все мои публичные и непубличные решения и заявления – только так я действовал. У меня лично сомнений не было. Единственное, чего не хватало – в принципе не было Службы безопасности Украины в то время. Были те, кто целились в нас на Майдане – Альфа. И так по всей стране, в областях. Были предатели, и в СБУ, и особенно на уровне руководства. Были люди, в том числе в СБУ, которые в принципе, ни при каких обстоятельствах не собирались защищать свою Родину. И только небольшая группа людей во главе со мной, которая пришла после Революции Достоинства. Вот мы сразу и пошли на передовую. Куда? Докладываю: в Славянск, под Краматорск. Я лично – в Луганск. С кем? С небольшим количеством, могу сказать – двадцать, максимум тридцать процентов офицеров, например, Альфы, которые остались верны присяге украинскому народу. И большая благодарность и уважение этим ребятам.

Сколько, хотя бы примерно, людей?

90-100. почему говорю количество точно, потому что были не в одном месте. И это на всю страну. Больше их просто не было. Был 101-й во главе. Я поехал. Чтобы никто не сомневался, что мы пойдем. Мы пойдем и штурмом выбьем и российских офицеров, и сепаратистов, и тот криминалитет, который, например, захватил управление в Луганске. Почему политическое руководство тогда не приняло решение – это вопрос на всю жизнь для них. У меня другие вопросы и решений не было. Я не был и не есть «диванным» патриотом. Сидеть и смотреть может кто-то другой. Никого другого не было. Из казанов ел с этими ребятами кашу и готовились к ночным штурмам. Почему? Повторяюсь. Сколько было людей – столько и пошло в бой. Впервые вжизни и первый боевой приказ – стрелять на поражение и убивать спецназ ГРУ – стоит напротив вас этот человек. И на всю жизнь я помню, кто погиб в первом этом бою – первом в этой войне капитан Биличенко, из Полтавы, герой. Его жена – вдова. Я с ней встречался, и дай Бог здоровья теперь его детям и ей. Почему я это говорю? Да потому что хватит уже врать, что никто не противодействовал. Противодействовали ребята-офицеры. Приказы я им отдавал, оружие мы им искали. Не было ни одного прицела ночного видения, ни одной снайперской винтовки. Вывезли Якименко, Янукович. Куда? Правильно, пока мы были на Майдане, – в Симферополь, Донецк и так далее. Российский спецназ вошел, они его запустили в конце 2013 года. Ложь, что не было российских войск. Были! Теперь в этом все убедились, но делают вид, что так и должно быть.

Были в Киеве, или где?

Я уверен, что был и в Киеве, и в Луганске, и в Харькове, и по всей Украине, где успевали. Но есть и другое обстоятельство. Я утверждаю, что в марте 2014 года, особенно в начале марта, мы, небольшая группа людей, кстати, надо отдать должное – и министр Аваков, и другие, так же с небольшим количеством офицеров МВД, мы защищали что? Киев, киевские аэропорты. От кого? И от российского десанта, который каждую ночь получал приказы: заводили двигатели транспортных самолетов и Путин прощупывал – высаживать десант этой ночью, или следующей. Это действительно так, и это будет рассекречено – все эти материалы и вся эта деятельность. И новый руководитель Альфы, с Майдана (который, кстати, получил тяжелое боевое ранение уже в начале апреля 2014-го), еще до ранения он чем занимался? Выполнял мои приказы. Брать два гранатомета, которые остались на базе Альфы, другое вооружение и перекрывать взлетно-посадочные полосы, чтобы не дать российскому десанта или иным вооруженным группировкам высадиться в Киеве. Или в Узине, или в Борисполе, или в Жулянах.

Эти данные, о том, что десантники могли сесть в Киеве или под Киевом, это были данные украинской разведки, так?

Не просто данные, а официальные сообщения, что вот, в пять утра – война. Так весь март и весь апрель. Кем защищать? Ну это же подтвердят все, кто тогда вместе со мной были. Всю ночь не спали – выяснилось туда. Не хватило сил под Славянском – кто направил силы? Мы, боевой отряд, и я лично дал приказ. Выехал командир Альфы – тяжелое боевое ранение. Что он делает? Он, истекая кровью, дальше руководит боем и уничтожает на тридцать процентов российского спецназа Гиркина-Стрелкова. Они своих убитых бросали, а ребята-альфовцы остались на позиции и ее отстояли. Никто не отступил. Но таких людей по всей стране, к сожалению для каждого из нас, было не более ста человек. Было бы сто тысяч, и хотя бы тысяча – была бы другая ситуация, это точно.

Иными словами, за три года вашего отсутствия в Службе безопасности Украины в Украине произошли головоломные изменения. Потому что очень много, я так понимаю, было ФСБшников, которые сидели, в том числе и на Владимирской.

Могу и об этом вспомнить. За те три года, пока я был в парламенте, в оппозиции к Януковичу, в общественных организациях (я написал Януковичу заявление об отставке на следующий день после его инаугурации), даже я, даже специалисты в вопросах безопасности, не представляли, до какого предела, насколько глубоко и разрушительно была уничтожена система безопасности при Януковиче. ФСБшники работали непосредственно в подразделениях СБУ во время Революции Достоинства. Российские спецслужбы группами целыми заезжали в январе-феврале 2014-го непосредственно в Киев, жили на объектах СБУ Януковича-Якименко. Со снайперскими винтовками и другим оснащением. Силы безопасности и охраны порядка Украине были разрушены. И именно поэтому мы были такими слабыми, мы как Украина, когда полномасштабная агрессия началась с 20 февраля, с аннексии Крыма. Мы с вами на Майданах, а 24 тысячи российских войск, о размещении которых Янукович подписал соглашение, уже вышли на улицы Крыма. Вот в чем на самом деле трагедия Украины. Но причина того, что российскому агрессору сначала было легко, в том, что предатели в высшем политическом руководстве и руководстве тогдашних правоохранительных органов Украины полностью перешли на их сторону. И Янукович, и другие, утверждали и готовили Новороссию. И Янукович, и другие сделали все возможное, чтобы ФСБ полностью зашло в СБУ. И Янукович, и другие сделали все возможное, чтобы их мэры, их советы в Восточной и Южной Украине выступили не просто как коллаборационисты, а как полномасштабные участники оккупации нашей территории – решениями, митингами, пропагандой, оружием. Незаконной деятельностью и так далее.

И никто из них не ответил.

А вот это уже второй вопрос. Спросите у меня. Достаточно было до 2015 года проведено арестов, изъятий документов, оружия, взрывчатки – не на словах, а именно, вместе с агентурой и всем остальным, – для того чтобы с 2015 года провести открытый народный суд, специальный суд над всем этим преступным режимом. Но провести не только в отношении Януковича по статье «государственная измена», а и над силовиками, мэрами, Компартией, Партией регионов и всеми остальными. И в открытом публичном суде осудить через украинский суд, через всю доказательную базу их деятельность, и вернуть украденное ими на то время.

Спасибо. 18 июня 2015 года вы были уволены с должности председателя СБУ. Вы помните последний разговор, который у вас был с президентом Порошенко, когда он сказал: все, Валентин, мы больше вместе не работаем, мы больше не имеем общих политических перспектив?

О политических перспективах не было разговоров в принципе. Я тогда не занимался политикой и никакие перспективы мне были неинтересны. Разговор, в том, что я имею право обнародовать, состоял из двух частей. Первая: вот доказательства коррупции и оффшоров, которые я вас прошу поручить тем, кто будет после меня – вашему генпрокурору, кому угодно – вернуть украденное в связи со сгоревшей нефтебазой под Киевом. Четыре оффшора, два из которых – бывшего руководства Генеральной прокуратуры. Верните, пожалуйста, эти деньги. И я не просто так говорю, есть моя подпись под доказательной базой: я уже договорился и уже приехали специалисты ФБР США (это касается моих американских связей), которые готовы помочь в поиске денег из оффшоров и их возвращении в Украину. Это миллионы и миллионы долларов. Это первая часть разговора. И вторая часть заключалась в том, что я дальше работать на этом посту в любом случае не буду. Я готов обратиться в парламент, только пусть не раздают деньги. Сергей, когда я увидел, услышал, что миллионы долларов, должности на таможнях, должности в налоговых администрациях раздают только за то, чтобы пока я здесь держу Наливайченко, вы проголосуйте, чтобы его сняли с должности... Это не просто возмущение, это отвращение. И я вышел и публично обратился ко всем через телекамеру: голосуйте, я ухожу. Хватит. Коррупция во власти – мне здесь не место. Я помог, чтобы хоть во время моего увольнения меньше было коррупции в парламенте.

А скажите, пожалуйста, вы с Петром Порошенко были на «ты»?

Никогда. Только на «вы».

А что он вам сказал, как вы попрощались?

Никак. На этом все и закончилось.

И после того раза вы не общались?

После этого – нет. Потому что и тогда позиция моя не менялась, и после того как я ушел. Я продолжил и буду продолжать борьбу с коррупцией во власти, с оффшорниками во власти. Я не остановлюсь, пока наконец не будет снята неприкосновенность со всех народных депутатов, с президента и с судей. Вот треугольник этой коррупционной гидры, которая сжирает наше с вами государство, является настоящим внутренним агрессором, помогая внешнем агрессору уничтожать каждого украинца. В этом, по моему убеждению, и есть национальная угроза. Но в этом и мое действие. Я говорю и борюсь за те принципы и систему, которые кардинально отличаются от того, что сейчас и, по моему убеждению, не даст развиваться Украине и украинцам. Значит эту систему надо сломать и приводить новых, некоррумпированных людей на строительство другой системы: некоррумпированной, прозрачной, европейской.

Полтора года назад вы заявили об объединении усилий с «Батькивщиной» Юлии Тимошенко. А чем это объединение завершилось? Союза Наливайченко и Тимошенко сейчас не наблюдается. Юлия Тимошенко хочет быть президентом –это для нее, пожалуй, один из последних шансов стать президентом Украины, в 2019 году. У вас, очевидно, также есть президентские амбиции. Вы остаетесь политическими партнерами, или все-таки нет союза между «Батькивщиной» и «Справедливостью»?

Есть четкое, без кулуарщины, партнерство. И мы о нем и тогда публично заявили, и сейчас оно продолжается. Политическое партнерство с «Батькивщиной» и с Юлией Владимировной Тимошенко. Сегодня, благодаря нашему разговору, я вспомнил, когда ее поступки помогли решить национальные вопросы в самых сложных условиях – с РосУкрЭнерго, с российскими газовыми посредниками, российскими спецслужбами и т.д. – в пользу Украины. Поэтому у меня никаких сомнений в этом партнерства не было и нет. Более того, я подтверждаю, что сейчас наше партнерство заключается в том, чтобы бороться с коррупцией, чтобы совместными действиями не допускать произвола и политического преследования, как сейчас, например, идет против гражданина Саакашвили с незаконным лишением его гражданства. И на этом примере ми отвоевываем последнее, что еще не приватизировали эти коррупционеры во власти – хотя бы институт гражданства, хотя бы украинский паспорт не трогайте. Вот в чем наша конкретное действие здесь и сегодня. Я вам скажу, и Юлия Владимировна подтвердит: никогда не было речи о том, что это или другое кресло поделим, и нам это не интересно.

У нас буквально несколько минут осталось до конца. Спрошу вас о Дмитрии Яроше. Когда вы были народным депутатом от УДАРа, он был вашим помощником. А как долго Ярош в системе СБУ. То есть, он когда-нибудь был в этой системе, или это миф?

Дмитрий и его побратимы всегда были патриотами. И никакого отношения к СБУ они и тогда не имели. Вы правильно сказали, что он был моим помощником. Я был из тех депутатов, которые чем могли поддерживали оппозицию, патриотов. Не только Дмитрий имел статус моего помощника для того, чтобы его не преследовали тогда Янукович и его спецслужбы. Но и Дмитрий, и его побратимы, и «Тризуб», и «Правый сектор» и в то время, и сейчас остаются патриотическими украинскими организациями.