Інтерв'ю

16 Червня 2009
Сергій Тігіпко: Тимошенко не зможе довести людям, що не тільки вона винна в тому, що відбувається

Сергей Тигипко вошел размашистой походкой, повесил пиджак на спинку стула и приготовился отвечать на вопросы. Год назад он принимал нас в этом же кабинете, и с тех пор мало что изменилось: на стене – тот же абстрактный сюжет, те же красные кресла, он делал пометки в таком же потрепанном блокноте и отвечал также сухо и коротко. Правда, тогда он убеждал в противоположном.

«Политика мне просто не интересна, – уверял сопредседатель совета инвесторов при Кабмине. – …если я захочу, то смогу еще по–серьезному влезть в политику. Пока что никакой такой болезни и комплексов у меня нет».

Видимо, появились.

Сегодня Тигипко – это готовый кандидат в президенты, ответы которого настолько технологичны и «правильны», что политическим консультантам не нужно их даже исправлять.

Исчезнув с политической арены в 2004 году, Сергей Тигипко вернулся во власть, создав обманчивое впечатление, что готов работать в команде Юлии Тимошенко.

В это поверили многие, кроме самого премьера. «Вы не знаете его амбиций, даже не представляете», - говорила госпожа Тимошенко «Украинской правде» еще за полгода до выдвижения Сергея Тигипко в президенты.

Теперь Сергей Тигипко как шарик в пинг-понге: у Януковича уже забыли, что именно он возглавлял президентскую кампания 2004 года, и считают бывшего банкира техническим кандидатом от БЮТ. А Юлия Тимошенко уверена, что Тигипко – таран «регионалов» по выбиванию ее голосов в центральной и восточной Украине.

Сам Тигипко смеется. В интервью он утверждает, что нацелен на победу, но вряд ли сам в это верит.

Очевидно, что его цель – третье место, чтобы поддержать будущего фаворита и взамен получить пост премьер-министра.

– Вы по-прежнему намерены участвовать в президентской кампании?

– Конечно. И буду делать все, чтобы объединить политиков, страну, общество. Провал переговоров БЮТ и Партии регионов опять показал, что они не способны на компромисс, а это ведь одно из главных достоинств политика.

– По вашему мнению, почему не удалась широкая коалиция? 

– Прежде всего потому, что переговоры велись без участия общества. И БЮТ, и Партия регионов потеряли значительную часть своего электората.

Да, мы могли получить парламент, способный оперативно принимать любые решения в борьбе с кризисом. И надо отметить, что кризис еще не достиг дна, возможны большие бюджетные проблемы.

Эта неуверенность в своих силах, в способности преодолеть кризис двигала ими при создании широкой коалиции. Но когда информация об этих переговорах пошла в общество, и оно негативно отреагировало, ситуация резко поменялась.

– То есть, они недооценили силу общественного мнения?

– Да. Я общался в те дни с некоторыми участниками несостоявшейся коалиции. Я сказал одному из них: «Вы недооценили тот факт, что после Майдана народ наш стал другим. Такие номера уже не пройдут».

– Вам предлагали войти в состав этой коалиции?

– Нет.

– Когда вы в последний раз виделись с Тимошенко?

– Давно. Даже не помню.

Месяца два точно не виделся. Просто в этом нет необходимости. Если надо обсудить какие-то вопросы с правительством, я это делаю в рабочем режиме с Турчиновым.

– А вы не думаете, что ваше баллотирование в президенты могло быть воспринято Юлей Тимошенко как непартнерское отношение? Все–таки, вы в одной команде и понятно, что она – фаворит президентских выборов?

– (Пауза) Думаю, что такие мысли могли бы быть.

– А вы не собирались предупредить ее? Она ведь хотела назначить вас министром или даже вице–премьером…

– Между нами таких разговоров не было. Как и не было никаких договоренностей о проведении политической кампании. Поэтому я считаю себя достаточно свободным в принятии решений.

– Год назад в интервью «Украинской правде» вы говорили, что Тимошенко преодолеет кризис. Почему она не справилась?

– Меня могут опять упрекать в том, что я – технический кандидат на выборах президента, но обвинять одну Тимошенко в сложившейся ситуации нечестно. Я не буду говорить популистских вещей.

– И проиграете, потому что другие будут говорить популистские вещи.

– Ничего. Себя надо уважать. И придет время, когда это люди оценят. Я надеюсь на электорат «с головой».

Думаю, не только одна Тимошенко виновата в происходящем. Да, она представляет правительство, но одному Кабмину абсолютно нереально справиться с кризисом без поддержки парламента, Верховной Рады и НБУ. Она не сможет это доказать людям, но это так.

– Вы разочарованы в Тимошенко?

– (Пауза) Не могу сказать, что испытываю большое разочарование. Я смотрю на те усилия, которые она предпринимает – и я удивлен многими вещами, которые ей удаются. Например, получение второго транша МВФ.

Какие–то шаги мне, безусловно, не нравятся. Например, реформирование того же финансового сектора явно затянуто. Правительство вместе с НБУ здесь срабатывают неэффективно.

У ЮЩЕНКО БЫЛ ШАНС, НО ОН ИМ НЕ ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ

– Ответьте на такой банальный вопрос: всем очевидно, что электоральное поле сейчас уже практически поделено. На каком основании вы решили, что должны баллотироваться в президенты?

– Я не верю ни одному эксперту, который говорит, что все уже предрешено. Ситуация может очень резко меняться. В первую очередь, из–за ухудшения в экономике. Если власть не будет эффективно с этим бороться, то все старые силы понесут политические потери.

– Давайте откровенно: за что вы боретесь? За третье место, чтобы во втором туре поддержать будущего победителя? Или это первый шаг выхода в политику? За что борьба?

– Однозначно за победу. Однозначно!

– Но многие, прочитав эти слова, в вас разочаруются! Банкиры обязаны реально оценивать ситуацию. Есть объективные показатели рейтингов, которые говорят, что в числе фаворитов вашей фамилии нет. 

– Давайте оставим это все электорату. Те исследования, которые сегодня появляются, – это еще не рейтинги января 2010 года.

Еще полгода назад я слышал от экспертов немножко другие прогнозы. Все были уверены, что есть только две фамилии! А сегодня вы говорите о третьей фамилии, завтра – заговорите о четвертой.

Я вообще не думаю, что кто–то выйдет во второй тур с очень большим отрывом. Ситуация абсолютно поменялась, и возникшее сегодня новое поле возможностей закреплять за кем–то одним неправильно.

– Вы знаете, что в штабе Арсения Яценюка уверены, что вы – технический кандидат против него, потому что у вас схожие имиджи и электоральное поле?

– (Смеется) Ну, если исходить из этих критериев, то таких технических кандидатов будет немало.

– Как вы думаете, у Ющенко есть шансы на выборах?

– На мой взгляд, они минимальны.

– Но вы же сами говорили, что расклады на президентских выборах еще неизвестны никому!

– Наверное, ситуация по Ющенко не поменяется кардинально. Да, у него может увеличиться рейтинг, но эти цифры будут уже непринципиальны. У Ющенко была возможность доказать свою эффективность как президенту. Можно обвинять всех и вся, но страна видела – Ющенко не использовал те шансы, которые у него были.

– И Тимошенко, и Янукович, и Яценюк будут выходить к людям с какими–то результатами своей работы на разных должностях. Чем вы будете убеждать людей?

– Давайте мы немного подождем с моей программой. Я над ней работаю.

Что касается моего опыта, то я за свою жизнь руководил большими системами, в том числе государственными, в которых работали десятки тысяч человек.

Таких людей не так много. Свою работу я всегда делал профессионально. Я управлял Национальным банком, в котором работает 12 тысяч человек. Работал вице–премьер–министром, министром экономики Украины.

Поэтому я очень хорошо знаю, что такое экономические реформы. Я генерировал эти реформы. Другое дело, что это мало кому нужно было. Все говорили: да, хорошая идея, но давайте мы все это перенесем, давайте дождемся каких–то новых выборов.

И теперь давайте говорить откровенно: мы не добрались ни до пенсионной реформы, ни до административной реформы, ни до чего... А ведь все это было прописано и продумано пошагово.

Поэтому, что касается опыта, то я уверен в своих возможностях.

– Ваше бизнес–прошлое приходится в том числе на период первичного накопления капитала, когда вы руководили «Приватбанком». Вы не боитесь компромата со стороны группы «Приват»?

– Сегодня с компроматом у всех будет нормально, его будет много. Но удивить им сейчас кого–то сложно. Я совершенно за это не переживаю.

– Многие кандидаты ведут виртуальную кампанию – через телевидение, прессу. А старую тактику общения непосредственно с людьми забросили. На чем будет строиться ваша кампания?

– Думаю, старую тактику отменить не удастся. С людьми все равно надо встречаться и общаться, я к этому готов. Что касается электронных СМИ, то тут как уже повезет – многие из них будут закрыты для доступа.

– Но вы ведете образ жизни зажиточного человека, простой народ видите через стекло автомобиля. Вы, например, знаете, сколько стоит хлеб в магазине?

– Ну, допустим, что касается хлеба, яиц и масла, то да – это я знаю.

– Ну, сколько стоит обычный нарезной батон?

– (Собирается с мыслями, понижает голос.) Сегодня, скажем, за две гривны хлеб купить можно.

– А средняя пенсия по городу Киеву?

– Средняя пенсия, если пересчитать по–новому, … где–то около 100 долларов. Поймите, совсем оторваться от жизни все равно не удается, да и нет такой цели и желания. Наверное, правильно акцентировать на таких популистских вещах, но не это сейчас требуется президенту.

ДЛЯ НАЧАЛА ВЫБОРОВ МНЕ ХВАТИТ 20 МИЛЛИОНОВ 

– Все новые кандидаты – белые воротнички: вы – банкир, Яценюк – банкир... У вас нет ощущения, что люди хотят близкого им лидера, человека из народа?

– А кого мы хотим?! Кухарку? Чтобы она управляла страной? Ну, нет вопросов – если народ хочет, он ее получит. Но вместе с ней – и еще больше проблем.

А если страна хочет конструктивных решений и преодоления этого кризиса – то, наверное, ей необходим и другой президент. Я не хочу приуменьшить значение любой профессии, но президент должен разбираться в экономике.

– Кто будет финансировать вашу кампанию?

– Стартовать буду точно за свои, а потом обращусь к людям, которые помогут с финансированием.

– Кто они?

– Их фамилии ни о чем пока не скажут, но такие люди уже есть. Я сделал совсем мало заявлений – и уже начал получать хорошие письма от людей, которых я и не знаю. Скажем, обращается человек и говорит, что он готов финансировать создание сайта. И так далее. Потихонечку, думаю, наберется.

– Сколько своих денег вы собираетесь вкладывать в свою кампанию?

– Много не понадобится. Сейчас есть интерес к этой теме, в том числе – и со стороны СМИ. Важно одно – встречаться и доносить свою позицию. А это не так уже и затратно.

– Ну сколько?! Ну миллионов двадцать своих вложите?

– Долларов? Нет! Сегодня для старта такая сумма точно не нужна. Для эффективного начала кампании, чтобы заявиться и найти единомышленников, понадобится около 15–20 миллионов гривен.

– Каких политтехнологов вы будете использовать во время выборов президента?

– Речь идет о людях, с которыми мы работали на протяжении многих лет. Скорее всего, это будут украинские и российские эксперты, которые здесь долго работают.

– Речь идет о политтехнологах Алексея Ситникова?

– Нет.

– В свое время вы работали с французскими политтехнологами. Будете их приглашать?

– Не планирую. Я сам буду плотно заниматься своим предвыборным проектом и хорошо понимаю, что такое консалтинг в этой сфере.

Недооценивать консультантов в любой отрасли – это очень непрофессионально. Консультантов надо уважать. Другое дело, что многие не знают, как их эффективно использовать, и не могут разобраться в их профессионализме. У меня в этом плане достаточно опыта.

– Самая большая проблема всех новых кандидатов – это неясность их окружения. Вы можете назвать свою команду? Вот, например, чтобы голосовать за вас, надо знать, кого вы видите министром иностранных дел, главой СБУ, генпрокурором?

– Сегодня еще не началась кампания – и говорить о чем–то рано. Я всегда имел хорошие способности по формированию команды.

Кстати, Яценюк тоже был в моей команде. Он был очень эффективным первым заместителем главы НБУ. Там, если вы помните, были еще Шлапак, Шумило, Пушкарев. Это была хорошая команда.

РОССИЙСКИЙ ФЛОТ В КРЫМУ ПОСЛЕ 2017 ГОДА? ПОЧЕМУ НЕТ?

– Хорошо. Тогда у вас должны быть какие–то реальные предвыборные обещания. Вы можете их назвать? Хотя бы три.

– Политическая кампания еще не стартовала, никто отмашки не давал. Но могу сказать, что разумную экономическую политику я точно обеспечу.

– Ладно. Давайте тогда просто пройдемся по ключевым вопросам. Как в Украине должен быть решен вопрос русского языка? 

– В соответствии с Европейской хартией региональных языков. То есть там, где люди по разным причинам испытывают сложности в общении на украинском языке, у них должно быть право обучаться и общаться с властью на двух языках.

– Нужно ли наделять его статусом второго государственного языка?

– В этом необходимости. Я уверен, что если вводить русский язык как государственный, то это вызовет много вопросов. Этого я бы не делал.

– Какой статус нужен Украине: в НАТО или внеблоковый?

– Сегодня говорить о вступлении Украины в НАТО уже нет никакого смысла. Мы эту возможность потеряли. Но, однозначно, надо думать о построении новой системы коллективной безопасности. Очень желательно, чтобы эта система была Европейской.

– Вы практически дословно повторяете Юлию Тимошенко…

– Честно говоря, я не знаком с этими ответами Юлии Владимировны.

– Хорошо, а что вы думаете о возможности вступления Украины в ЕЭП?

– У нас развился какой–то комплекс неполноценности по отношению к России. У ряда политиков любое упоминание о России вызывает припадочное состояние. А я считаю, что там есть интересы Украины, и если мы говорим о единой экономической зоне без исключений – то я однозначно «за».

– Дальше, как вы считаете, нужно ли прировнять воинов ОУН–УПА к участникам боевых действий Великой отечественной войны?

– Об этом чаще всего говорят те политики, которые хотят закрепиться в своем сегменте электората. А то, что от этого страдает страна, их не волнует. В прошлом должны разбираться историки, а не политики. Для нас более важной должна быть проблема консолидации страны.

– А вы сможете сказать то же самое в глаза воину ОУН–УПА?

– Да.

– Как вы считаете, может Черноморский флот России базироваться в Крыму после 2017 года?

– Я бы сегодня не был столь категоричным. Придет время, мы сядем за стол переговоров и обсудим этот вопрос. И если Украине будет выгодно, чтобы ЧФ РФ оставался в Севастополе после 2017, то почему нет? Но мы должны получить за это реальную цену и быть абсолютно прагматичными.

– Но то, что вы предлагаете, запрещено Конституцией!

– Ключевое слово моего ответа – прагматизм. Мы слишком эмоциональны. Если это запрещено Конституцией и к 2017 году не будет никаких изменений, то и ЧФ РФ в Крыму не будет.

Но если депутаты примут решение изменить данную норму Конституции и страна получит от этого экономические выгоды, которые не будут влиять на нашу независимость, то все может быть.

– Каким вы видите статус газо–транспортной системы Украины?

– Надо будет вернуться к той идее, которую мы проговаривали в 2003 году. Статус ГТС нужно изменить: Украина должна оставить за собой контрольный пакет и получить двух акционеров – одного со стороны России, второго – от ЕС.

– Да, но это тоже запрещено законом!

– Законы пишутся людьми. Политики должны руководствоваться интересами большинства. Не нужно забывать, что народ нанял этих политиков, чтобы они принимали разумные законы, защищающие интересы страны.

ДНА МЫ ДОСТИГНЕМ В СЕНТЯБРЕ–ОКТЯБРЕ

– Опишите самый худший сценарий того, к чему мы идем – и самый оптимистичный?

– Думаю, в сентябре ситуация будет хуже, чем сейчас. Сегодня на внешних рынках наметился подъем. Но к сентябрю будет еще один небольшой спад. Это значит, что не будет роста спроса на металл, химию, продукцию отечественного производителя. Что мы можем получить в худшем случае? Каждого пятого безработного в Украине.

– Что будет с курсом?

– Сегодня, как ни странно, курс имеет все основания быть стабильным и даже усиливаться. Я вижу, что мы полностью сбалансировали внешнюю торговлю, за исключением только газовых платежей. Валютных резервов НБУ хватит на год для поддержки гривны стабильной.

Внешних долгов нет, никаких дефолтов не предвидится. Безработица – вот что будет самой основной проблемой, и этим нужно заниматься.

– То есть дно кризиса будет в сентябре?

– Думаю, дна мы достигнем в сентябре–октябре.

– Как же тогда бороться с безработицей, если в стране объективно нет работы?

– Очень просто. Многие страны шли на увеличение дефицита бюджета и практически включали станок. Но делать это надо по схемам, которые не приводят к росту цен. Речь идет о запуске инфраструктурных проектов – мосты, дороги…

– Эта идея звучит уже больше года – но что мешает начать общественные работы?

– Даже если бы создали коалицию БЮТ и Партии регионов, то главной проблемой для них стало бы отсутствие эффективных исполнителей.

К сожалению, людей, которые наряду с текучкой смогут решать стратегические вопросы, очень мало. Стране катастрофически не хватает хороших исполнителей на уровне власти. Я там был и многих видел. Они очень слабые. Я себя считаю государственным менеджером более сильным, чем они.

Поэтому на ваш вопрос «почему это не делается?» ответ один: «слабые менеджеры».

– Какими предприятиями вы продолжаете владеть?

– Это предприятия в области вагоностроения, страховой сектор, аптечная сеть «Даша», сельскохозяйственные проекты…

– Ваша дочь работает в компании по управлению активами инвестиционно-финансовой группы «ТАС»?

– Нет, там она работала раньше, а сейчас Аня занимается конкретным проектом – координирует от управляющей компании аптечную сеть.

– Когда вы руководили банком, вам приходилось слышать о коррупционном рефинансировании, которое осуществлял НБУ?

– Банк, которым я руководил, не получал долгосрочного рефинансирования. Даже не все западные банки находятся в таком хорошем состоянии, как «Сведбанк». А слухи я не комментирую. Хотя разговоры о том, что рефинансирование происходит не прозрачно, на рынке действительно ведутся.

К сожалению, НБУ по многим вещам действует с большим опозданием. Например, их ошибка в том, что ряд банков, где своевременно не ввели внешнюю администрацию, довели до нынешнего катастрофического состояния.

Или то, что НБУ, давая рефинансирование на большие суммы, не отслеживал использование средств, – это тоже ошибка.

– Как вы думаете, что вообще делать с проблемными банками – рекапитализировать или банкротить? Что делать с теми же «Надрами»?

– Еще месяц назад я приводил в Министерство финансов инвестора, который хотел спасать банк «Надра», капитализировать его. Это был западный инвестор, не российский... Понимаете, махнуть рукой – это последнее дело.

На самом деле найти выход несложно. Что делать с проблемными банками? Бороться за них, заходить в эти банки и брать ситуацию под контроль. В любом случае, государство от этих банков никуда не денется, ведь остаются вкладчики.

Я бы не рекомендовал Минфину забирать все 100% акций проблемных банков. Надо сохранить интерес бывших акционеров, оставить им 39%. Если они потеряют интерес, то государство еще долго будет разбираться с этими банками.

– Вы объявили о своей отставке с поста руководителя «Сведбанком». Сколько вы потеряли от вашего решения досрочно уйти и нарушить контракт?

– Нисколько, я ничего не потерял. Контракт не разрывается, поскольку я остаюсь членом наблюдательного совета и буду продолжать содействовать банку. Мой контракт от этого не проиграл.

– То есть вы оставляете за собой право на получение прибылей «Сведбанка»?

– (Смеется) Думаю, при нынешнем состоянии рынка до прибылей далеко.

Сергей Лещенко, Мустафа Найем, «Украинская правда», 15 июня 2009 г.

Теги

Тігипко

Нові досьє

Parimatch (Parimatch LLC)

Parimatch (ТОВ «Паріматч»)

Кацуба Олександр

Denis Gorbunenko

Горбуненко Денис Володимирович

Atayants Oleg Evgenyevich

Атаянц Олег Євгенович

Вадим Машуров. Все о карьере и бизнесе

Vadim Mashurov. All about career and business

Азовець Кирило Беркаль (Кірт): Війну з Росією ми ніколи не закінчимо, якщо не здобудемо у ній перемогу