Василий Горбаль:«Нечистоплотность из политики переходит и в бизнес»

ИНТЕРВЬЮ

Свой путь к большим деньгам сын львовского художника и учительницы начал... в далекой Германии. В рамках обмена студентами юный Вася попал в баварский банк «Hypo», а в родной Киев вернулся уже Василием Михайловичем. И в считанные годы сделал головокружительную карьеру — в 25 возглавил один из крупных банков, в 31 — стал народным депутатом. О его богатстве слагают легенды. Однако сам миллионер уверяет, что он не знает, сколько у него тех миллионов.

У НАС БОГАТЫЕ НЕ ПЛАЧУТ

— Василий Михайлович, помогите, пожалуйста, определить уровень вашего благосостояния. Журнал «Фокус» насчитал у вас 291 миллион долларов, а «Корреспондент» — 576 миллионов. Какой же «рейтинг» ближе к истине?

— Подобные издания делают рейтинги, исходя из мониторинга украинских средств массовой информации. Ни для кого не секрет, что на сегодняшний момент наиболее публичным и открытым является банковский бизнес. На втором месте — девелопменский бизнес (развитие проектов по недвижимости). Он, как правило, связан с привлечением западных инвестиций, которые должны быть понятны и прозрачны для иностранцев. На третьем, как это ни странно, водочный бизнес. Объясню почему: исходя из объема продаж, можно очень легко подсчитать доходы. Кроме того, есть еще общеизвестные олигархи национального уровня. Собственно, они и составили весь этот рейтинг.

— Вы считаете, что опубликованные списки первой сотни богачей на самом деле выглядят иначе?

— Я уверен, что там нет ни малозасвеченных, ни публичных бизнесменов с гораздо большими достатками. На самом деле их значительно больше. Это вопрос публичности личного бизнеса, присутствия в СМИ, а также квалификации журналистов, пишущих на экономическую тематику, которая у них достаточно низкая. Таковы проблемы составления этого рейтинга.

— Хотите сказать, число миллионеров намного больше?

— Сейчас любой, живущий на Печерске, — уже миллионер. Если брать по стоимости недвижимости. И если, скажем так, на том же Крещатике постоять днем, то машин суперкласса вы увидите очень много. Мне кажется, по объему продаж автомобилей «Бентли» Украина обогнала даже Россию. В Одессе несколько «Роллс-ройсов» ездит. Но ни одного представителя одесского региона в рейтинге для богатых я так и не увидел. Это о чем-то говорит?

— Так сколько же, по-вашему, у нас таких богачей?

— Было бы неплохо, если бы при составлении такого рейтинга кроме редакционной коллегии присутствовал начальник Департамента налоговой службы по работе с физическими лицами. Тогда рейтинг был бы либо более объективным, либо вызвал бы вопросы к тем или иным его персоналиям. Где их декларации по доходам? Мне, к примеру, свою декларацию сегодня абсолютно не стыдно показывать. Было бы неплохо, если бы и другие делали то же самое.

— Ну и какой же у вас доход? Согласно вашей декларации...

— Я могу ее опубликовать. Но просто год еще не закончился.

— Тогда скажите хотя бы о доходе за прошлый год или за это полугодие.

— Ну, скажем так, это десятки миллионов...

— А конкретнее?

— Не помню. Просто не помню цифры. Это же было год назад.

— Так все-таки, что вы имеете в виду, когда говорите о своих доходах: десятки миллионов долларов или десятки миллионов гривен?

— Гривен, разумеется. У нас все декларации подаются в национальной валюте.

— Вы занимались успешным бизнесом. Почему же потом решили уйти в политику?

— Что значит решил? Я являюсь депутатом еще с 2002 года...

— Депутатство спасает от «наездов»?

— Нет, это абсолютно не связано с бизнесом. Просто мне это стало интересно. Я всегда советуюсь со своими друзьями: идти на выборы или не идти. И мы считаем, что у меня это еще получается.

— Говорят, богатые тоже плачут. Можно ли сказать, что богатый человек — самый счастливый или все-таки что-то мешает быть счастливым?

— Считаю, что богатство накладывает какие-то отпечатки на человека, который им обладает. Как в поведении, так и в тех или иных принципах жизни. Власть и деньги — это все-таки ответственность за тех людей, которые находятся рядом с тобой, которые помогают все эти блага создавать. Нельзя сказать, что богатые тоже плачут. Просто существуют определенные обязательства. Количество этих обязательств в конечном счете зависит от самого человека: от того, насколько он морален в восприятии этих обязательств.

КРУПНОГО ПЕРЕДЕЛА НЕ БУДЕТ

— Насколько политические разборки в стране отражаются на бизнесе?

— Считается, что любое решение можно пересмотреть в связи с изменением власти. Такое понимание у некоторой части бизнесменов, к сожалению, существует. Поэтому нестабильность в стране — хорошая среда для развития рейдерства. Но, мне кажется, за последние два-три года наметилась положительная тенденция. Она состоит в том, что бизнес все меньше реагирует на изменения в политической среде. Это еще связано с тем, что власть у нас неоднородна и при этом все-таки сбалансирована. Есть и президентская вертикаль, и правительственная, и местные советы, которые очень часто разнородные. Все это внушает бизнесу некоторое спокойствие.

— Но вам, насколько мне известно, покой лишь только снится. Чем вызваны публичные нападки на вас: политической или бизнесовой деятельностью?

— Часть нападок имеет бизнес-основания. Уверен в этом на все сто. Если бы я, к примеру, представлял в Киеве интересы «Нашей Украины» или того же БЮТ, многие столичные журналисты писали бы обо мне в совершенно другом ракурсе. Меня считали бы чуть ли не национальным героем. Такие типажи имеют бизнес-прошлое в «Нашей Украине» и БЮТ. Очень часто характер и тон подачи их выступлений в СМИ совершенно заангажирован.

— Выходит, сегодняшние политические разборки продиктованы интересами бизнес-групп Ющенко, Тимошенко и прочих...

— Уверен, что это в большей степени продиктовано амбициями руководителей политических сил, у которых первая составляющая — желание овладеть властью, а не подталкивание бизнес-окружением.

— А разве власть от бизнеса отделена?

— Нет, конечно. Не отделена. И вряд ли вообще корректно ставить такой тезис. Но первичны все-таки амбиции руководителей. Это сто процентов.

— За что же конкуренты вам публично щекочут нервишки?

— Каждый выбирает себе те методы, по которым работает. Есть люди, считающие, что заниматься подобными вещами морально.

— Но вам ведь известно, чей это «почерк». Почему же вы не пытались заключить с ними мировую?

— Я считаю, что у нас есть, хоть и несовершенная, но все-таки судебная система. Поэтому все конфликты должны решаться в законном порядке. Это — путь решения любых бизнес-конфликтов.

— Говорят, что бизнес-конфликты спровоцированы борьбой за перераспределение экономических сфер влияния. Она уже заканчивается или еще только начинается?

— Крупного перераспределения собственности Украины не будет. Мне кажется, что это кануло в Лету вместе с пустыми заявлениями Юлии Тимошенко образца 2005 года.

— Какой вы видите ситуацию в стране после 30 сентября?

— Сложно загадывать. На эту тему лучше поговорить после 30 сентября. Хотелось бы стабильности.

— О какой стабильности можно говорить, если чем ближе к выборам, тем больше компроматов?

— Это особенности любой кратковременной кампании. Чаще, наверное, используется черный пиар. Я знаю это по мажоритарной кампании, когда еще баллотировался в ВР-2002. Иногда даже не успеваешь ни апеллировать, ни объясниться. А определенный эффект уже есть.

СМЕРТНИКИ ПО 600 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ

— Как вы отреагировали на «сенсационное» сообщение о причастности вас и вице-премьера Табачника к отмыванию денег через некие конвертационные центры? По данным Агентства моделирования ситуаций был применен классический политтехнологический ход: используя вполне стандартную информацию пресс-службы СБУ о раскрытом преступлении, одна газета упомянула ваше имя в контексте негативной информации...

— Я читал ту статью. Создается впечатление, что автор ее писал-писал, потом посмотрел: чего-то тут не хватает. О, фамилии Горбаля! Дескать, добавлю ее — статья будет более правдоподобной. После Табачника решили «засветить» еще и меня. Добавить, так сказать, маленький «мазок». Это называется штрих мастера. Такое комментировать достаточно сложно.

— Против вас раньше не было подобных компроматов?

— В свое время одна газета напечатала большое фото и написала: «Меч «Аль-Каиды» ковался в Украине». Дескать, якобы Горбаль заплатил 600 тысяч долларов за обучение летчиков-смертников, чтобы они совершили террористический акт.

— А с какой целью?

— Ну, вот так кому-то захотелось. Это было достаточно серьезное обвинение. Меня проверяли в СБУ через Департамент по борьбе с терроризмом. И, естественно, следов никаких не нашли. Но при этом никто не извинился: ни сама газета, ни ее журналисты, ни авторы, ни соавторы, ни «заказчики». В последнее время к той газете я отношусь даже не как к желтой прессе. Желтая пресса — это нечто иное, чем проблемы редакционной политики.

— То есть ко всем громким обвинениям вы будете относиться с олимпийским спокойствием?

— Абсолютно.

— Судиться со своими обидчиками не желаете?

— Были такие мысли. Но скажу, что даже отвлекать юристов на такую работу мы не будем. Дабы потом не говорили, что Горбаль закрыл самое что ни есть демократическое издание. Думаю, что найдется достаточно других людей, которые это сделают и без меня.

— Как ваши родные и близкие реагировали на подобные «разоблачения»?

— В первое время им было непросто. Особенно во Львове, где, в отличие от Киева, разбираться в подобных заявлениях еще не научились. В столице меня понимают: выборы... А вот родители иногда реагируют очень болезненно. Потому что к ним приходят знакомые, соседи, друзья. Показывают скандальные статьи. Потом, правда, понимают, что руководствоваться нужно не эмоциями. И тогда начинают осмысливать, что это чушь.

— А как вы сами все это переживаете?

— Я достаточно впечатлительный. Поэтому в первое время нервничал. Потом подобных материалов стало появляться достаточно много. И я на все это смотрю уже как бы спокойно.

— Судя по скандальным публикациям, «акулы пера» совершили мощное вторжение в вашу личную жизнь. До сих пор в Интернете гуляют слухи о том, что ваша супруга, певица Галлина, не поет, а разводится. И, может, даже с песней...

— Скажем так: у многих статей есть еще и коммерческие заказчики. Связано это с некоторыми бизнес-конфликтами. К сожалению, нечистоплотность из политики переходит и в бизнес. И еще скажу, что проблема рейдерства стала актуальной не потому, что ее раньше не было. Раньше все проходило тихо. А сейчас бизнес-столкновение сопровождается активным сопровождением в СМИ, выбросом заказных черных статей и т. д. Поэтому участие журналистов и оставляет такой след.

— А супруга ваша как отреагировала?

— Я попробовал ей объяснить, что это нужно пройти один раз. А люди разберутся: где правда, а где — ложь.

— То есть семейных ссор и скандалов, на которые рассчитывали заказчики, у вас не было?

— Ну, любой человек в той или иной мере на это реагирует. Поэтому ко всему нужно относиться спокойно. Я думаю, что мы придем к тому обществу, где журналисты не будут размещать материалы, от которых изначально, извините, воняет..

Фото: "Коммерсант"