Інтерв'ю

26 Лютого 2007
Геращенко: «Я могу написать книгу «100 способов не дать эфир лидеру оппозиции и 200 — как этому противостоять»
Нынешний кабинет президента УНИАН маленький и самый обычный. Ирина Геращенко говорит, что здесь она чувствует себя комфортно. На стене — любимое фото в камуфляжной форме и военной каске.

На столе — статуэтки, подарки друзей и дорогих людей. «Вот это — я», — шутит Ирина, показывая металлическую композицию: женщина из полосок, шурупов, винтиков сидит на своем рабочем столе перед монитором и разговаривает по мобильному телефону.
— А это — подарок Виктора Андреевича», — Геращенко показывает металлического «ежа» с заостренными концами. 
— Эта вещь путешествует со мной уже в пятый кабинет, со времен парламентской кампании 2002 года. Ющенко с командой ехал на форум в Луцк. Мы увидели вдоль трассы много машин и вначале не поняли, почему они стоят. А когда притормозили сами, то увидели, что дорога усеяна вот такими «ежиками», пробивающими шины, чтобы оппозиционеры не доехали до избирателей. Тогда машина пресс-службы тоже пострадала, улетела в кювет, но к счастью, все остались живы-здоровы. Виктор Андреевич собрал целый пакет этих «ежей» и раздал всем участникам поездки. Эта колючка на рабочем столе — хорошее напоминание, какой была страна еще несколько лет назад. Сегодня оппозиция может спокойно ездить на встречи с людьми — гвозди под колеса никто не бросает. Хотя, безусловно, очень тревожат откатные моменты во многих сферах, в том числе и в журналистике.

— Ирина, вы стали пресс-секретарем Ющенко более пяти лет назад. А теперь снова вернулись в журналистику. Каковы ощущения?
— Хочу начать с того, что мой переход из журналистики в другую профессию был непростым, я долго обдумывала предложение Виктора Андреевича. Понимала, что, во-первых, это может быть уходом из журналистики навсегда. Во-вторых, осознавала, насколько высока планка и требования, которые ставятся передо мной. Тогда, в конце 2001-го, у меня не было никаких иллюзий (поскольку я занималась политической журналистикой) относительно того, какой будет парламентская кампания и каково придется оппозиции. Отставка Ющенко с премьерского поста проходила достаточно драматично, уже тогда в прессе, особенно на ТВ, о нем разрешали говорить или плохо, или никак. Я понимала, что работа будет тяжелой, надо бороться с системой, пробивать информационную блокаду. Но все мы люди честолюбивые, перспектива была интересной, поэтому я согласилась. Еще один момент: я видела, что в журналистике начинается «закручивание гаек», особенно на телевидении. А наступать на горло собственной песне я не умею. Лучше быть вне профессии, чем врать самой себе и зрителю.

Пять лет, которые я имела честь работать в команде Ющенко, — это бесценный опыт, огромная удача, как профессиональная, так и человеческая. У меня была возможность стать свидетелем, а иногда и участником процессов изменений в стране.

В 2003—2004 годах у многих моих коллег-журналистов был просто потухший взгляд… Я понимала, насколько мне проще: ведь я жила в ладу с собой. Да, физически было очень тяжело, мы работали по 15 часов в сутки, ездили по регионам, встречались с людьми — ведь это был единственный способ прорвать информационную блокаду. Но в моральном отношении было несравнимо легче — мы были счастливее, чем тысячи украинских журналистов, которые страдали от цензуры и на практике знали, что такое темники.

— Как, на ваш взгляд, изменилась изнутри украинская журналистика с тех пор?
— Тот удар по журналистике — в период с 2000-го по 2004 год — не мог пройти безболезненно и забыться за год. Последствия стольких лет давления, цензуры, самоцензуры будут еще долго нам аукаться.

Серьезной проблемой является то, что из профессии часто уходят самодостаточные, состоявшиеся личности. В 2002—2004 годах с журналистикой попрощалось довольно много людей, имеющих принципы, гражданскую и профессиональную позицию, жизненный опыт, в конце концов. Многие нашли себя в других сферах: в политике, бизнесе, PR. Мне кажется, в этом отчасти состоит драма современной украинской журналистики, когда в профессии почти нет людей, которым 40-50. Журналистика воспринимается как сфера деятельности двадцатилетних. А уже в 30 лет люди начинают задумываться — куда идти дальше? Где больше шансов для карьеры, самореализации, заработков? Эта проблема имеет серьезные экономические и социальные корни, но в конечном итоге бьет по профессии. Это нехорошо, ведь в журналистике важна преемственность. В нашей профессии должны быть принципы, авторитеты, традиции, имена. Имена у нас есть. Авторитетов — мало. Традиций и принципов — и того меньше. А ведь каждое издание в идеале должно иметь свою школу. Но она не появляется с каждым новым поколением.

Второй важный момент: журналистам в течение нескольких лет вбивалось в голову, что они — простые исполнители, что за них все напишут, что действовать нужно так, а не иначе и не задавать лишних вопросов. В итоге деформировались профессиональные навыки, мы просто разучились докапываться до сути. В результате статьи и сюжеты часто поверхностны, с искаженным фактажем и неточными деталями. Вроде бы СМИ получили шанс развиваться как бизнес, но за два года так и не появилось — за редким исключением — ярких новых проектов, идей и имен.

Третье: после тотальной цензуры в СМИ свобода многими воспринялась как вседозволенность. А ведь свобода слова требует ответственности от журналиста, верности профессиональной этике. Пресс-карта не дает права открывать двери ногой, вести себя вызывающе и хамить. Знаете, эту проблему я ощутила как никто другой благодаря своей предыдущей работе. Думаю, журналистам всегда стоит помнить о том, что мы сами выбрали эту профессию со всеми ее плюсами и минусами, что людей нашей профессии иногда недолюбливают или относятся к ним настороженно.

Или другая крайность. Многие молодые журналисты ошибаются, когда думают: «Буду писать обо всех хорошо, только так можно наработать контакты, обзавестись связями». Так, да не так. На самом деле политики уважают позицию, критика им может не нравиться, но они не могут не обращать на нее внимания.

Тревожат и многие откатные моменты в журналистике, в частности штрафы как возможный элемент цензуры, разборки с политическими и бизнес-оппонентами на страницах СМИ.

Сегодня нужно говорить о необходимости повышения стандартов, как профессиональных, так и моральных. В этом контексте важны любая инициатива и внутренняя дискуссия относительно того, что такое хорошо, а что такое плохо в профессии.

Радует, что украинские СМИ по уровню свободы заметно выделяются на постсоветском пространстве. Но мы очень проигрываем оттого, что не можем себе позволить иметь собственных корреспондентов в других странах и часто смотрим на мир глазами российских медиа. Это уже вопрос информационной безопасности страны.

— Возможно, необходимы законодательные изменения в сфере СМИ?
— Дело даже не в законодательстве. Закон — это замечательно. Но в любой профессии нужны традиция и собственный кодекс чести. Особенно если речь идет о таких сферах, как политика и журналистика. Надо думать об уровне культуры, о том, что демонстрируется публике. Иногда разочаровывает уровень дискуссии или банальный и поверхностный подход к очень многим темам.

— Как вы думаете, важна ли специализация в журналистике? 
— Это вопрос, который ставит на повестку сама жизнь. Так или иначе, ты приходишь к тому, что не можешь быть специалистом широкого профиля. Конечно, специализация в журналистике существует, касается она не только профильных тем, но жанров. Опять же, одна из проблем современной украинской журналистики — узость используемых жанров. В газетах у нас практически отсутствуют авторские колонки, колумнистов мало. Фельетон как жанр вообще пропал, благо, несколько интернет-изданий балуют читателя политической сатирой. Почти нет карикатур, как по мне, мало используется такой жанр, как фоторепортаж. Что сегодня предлагается читателю печатными СМИ? Колонка новостей, короткая заметка, репортаж, интервью. Только несколько изданий позволяют себе аналитику. От такого однообразия теряет как издание, так и журналистика.

Еще одна проблема наших медиа — их однообразие. Из программы в программу перемещаются одни и те же герои и темы. Мы мало работаем с эксклюзивной информацией, а если кому-то удается найти «свежее лицо» — его тут же начинают таскать по всем редакциям.

— А что вы думаете о тематической специализации в журналистике? В ней по-прежнему есть необходимость?
— Мне кажется, это вообще проблема нашего общества: все считают себя специалистами в трех темах — в политике, футболе и газе. В конечном итоге у нас в медиа довольно слабо представлена социалка, очень мало журналистов, которые серьезно занимаются культурой. Не думаю, что это хорошо. Наше общество чрезмерно политизировано. И поэтому молодые журналисты своей специализацией выбирают политику в уверенности, что только так можно сделать карьеру, в надежде поскорее прославиться, заработать.

— А как вы оцениваете украинское телевидение, его продукты, которые мы видим сегодня? 
— Всем стоит думать о новых идеях и проектах: и в прессе, и на телевидении, и в агентствах. Хотя в агентстве поле для маневра довольно ограничено, мы думаем о развитии. Неправильно замыкаться только на политике, поэтому мы хотим предоставить нашим подписчикам больше новостей в социальной сфере, в экономике, культуре. Уже в феврале мы стартуем с новым проектом «УНИАН — Культура». Это еженедельник о главных новостях в литературе, кино, театре, искусстве.

В январе мы отправили нашего собкора в Брюссель, в ближайшее время откроем там полноценный корпункт. Планируем получать собственную информацию из других европейских столиц — Берлина, Лондона, Парижа. Я считаю этот факт очень важным: коль серьезно мы говорим о том, что Украина интегрируется в евроатлантические структуры, то почему украинское общество смотрит на европейские процессы глазами журналистов «Евроньюс» или российских телеканалов? Считаю удачным наш совместный с «5 каналом» проект «Пресс-конференция в прямом эфире».

Для всех медиа сегодня актуальны две вещи: повышение стандартов и новые проекты и имена. А если говорить о ТВ, то главное достижение последних двух лет — возвращение прямых эфиров. Ведь все, что происходит в прямом эфире, — энергетично и эмоционально, драматургию живого эфира можно модерировать, но во время таких программ нельзя обмануть зрителя. Это наиболее ценно.

От ТВ сегодня хотят честности и больше приятных эмоций. Наверное, поэтому имел такой успех проект канала «1+1» «Танцы со звездами». Он был очень позитивен: искренность участников, хорошая атмосфера, которая передавалась зрителям. Этого в настоящий момент не хватает телевидению. Неправда, что зритель хочет бесконечно слышать о катастрофах и ужасах или «комплиментах», которыми в очередной раз обменялись политики.

Это здорово, что у нас прямоэфирное телевидение. Нам завидуют коллеги из ближнего зарубежья. Мне кажется, мы недооцениваем многое из того, что имеем сегодня. Но теперь нужно говорить о повышении стандартов.

— После стольких лет работы в команде Виктора Ющенко у вас наверняка есть опыт, которым стоит поделиться с вашими коллегами.
— Руководить пресс-службой в период формирования Секретариата Президента было нелегко. Мы пришли в здание, которое пользовалось дурной репутацией у журналистов, нужно было не просто в кратчайшие сроки создать новую пресс-службу, не только наладить процесс и в течение дня выполнять всю оперативную работу, но и выстраивать новые отношения с прессой. Я понимала ответственность каждого своего слова, которое теперь воспринималось как слово Президента. Конечно, опыт, приобретенный на посту пресс-секретаря главы государства, бесценен, я должна была научиться общаться с любой аудиторией, отвечать на самые неудобные вопросы. Мой телефон в течение этих полутора лет не замолкал, я старалась уделять время не только общению с прессой, но и с коллегами — руководителями пресс-служб других органов власти. Мы провели несколько семинаров для пресс-секретарей облгосадминистраций, регулярно встречались с коллегами из пресс-служб министерств. Мы понимали, насколько важна консолидированная информационная политика и как серьезно команда теряет из-за неслаженности в комментариях, несдержанности некоторых чиновников. Конечно, от пресс-службы зависит многое в вопросах информационной политики, но далеко не все. Я уверена, что публичные склоки и выяснения отношений между некоторыми политиками стали главной причиной раскола команды и до сих пор дорого обходятся не только вчерашним единомышленникам, но и стране. Члены команды не имеют права публично препираться, обмениваться «любезностями» в прямом эфире и должны спорные вопросы решать внутри. Часто думаю о том, что мы, как руководители пресс-служб, должны были сделать в тех условиях, чтобы предотвратить некоторые заявления или события... Если говорить о реализации информационной политики власти, то здесь слаженная работа пресс-служб очень важна. Например, в январе 2006 года, когда против Украины была развернута информационная «газовая война», по инициативе Президента был создан специальный пресс-центр, где украинские и зарубежные журналисты получали всю оперативную информацию относительно работы отечественной газотранспортной системы, позиции властей, о ходе переговоров с российской стороной и т. д. Этот центр был необходим, и появись он на неделю раньше, то, думаю, позиция украинской стороны была бы более своевременно донесена и до европейских читателей через западные медиа. Тогда же у нас с коллегами родилась идея создания ассоциации пресс-секретарей. Мы думали о ней как о площадке для профессионального общения и обмена опытом. Кстати, такие объединения существуют во многих странах. Мы говорили об этом с Натальей Зарудной, которая работала с Виктором Андреевичем в период его премьерства, Александром Мартыненко, Аленой Громницкой, Ларисой Ившиной, Игорем Сторожуком. Но тогда не хватило времени, а сегодня мы близки к реализации этой идеи. Сейчас идет процесс регистрации Ассоциации пресс-секретарей. Мы думаем, что это будет клуб для профессионального общения — нам всем в какой-то мере его не хватает. С другой стороны, важной составляющей этой ассоциации должна стать школа, когда можно будет помочь людям практическими знаниями, советом, как организовать пресс-службу.

— Вы неоднократно говорили, что пять лет вашей работы в команде Виктора Ющенко были трудными и прекрасными одновременно. Наверняка были ситуации, которые вы не забудете никогда. 
— Я, наверное, могу написать книгу «100 способов не дать эфир лидеру оппозиции и 200 — как это предотвратить». Когда во время региональных поездок мы отправлялись на местное телевидение, часто шутила: «Виктор Андреевич, давайте заключим пари, что эфира снова не будет». Ющенко всегда отвечал: «Ира, почему ты такой пессимист?» Он всегда верил в человеческую порядочность. К сожалению, я нередко угадывала. Те, кто блокировал Ющенко в СМИ, причины придумывали просто анекдотические. Нередко в разгар эфира будущего президента отключали электричество. Причем свет вырубали не только в телецентре, но и во всех прилегающих домах. В Кировограде мы, поднимаясь в студию, «застряли» в лифте. Просидели в нем час, пожилой охранник бегал с этажа на этаж и причитал, что за последние 10 лет это первый случай. Мы понимали, что не в лифте дело, и умирали со смеху, ожидая «окончания эфира». И точно, только закончилось время запланированной передачи, как лифт заработал. Была потрясающая история на харьковском областном телевидении. Мы приехали туда в субботу, Виктора Ющенко встретил печальный директор, который заявил, что именно сегодня все работники областной ТРК бастуют против холодных батарей (дело было зимой). Виктор Андреевич и мы все хотели поддержать коллектив в его требованиях нормальных условий для работы. Попросили протокол собрания трудового коллектива, чтобы выразить солидарность и поставить там свои подписи. «Было ведь собрание?» — спрашиваем. «Да, — печально отвечает директор. — Но протокол закрыт в сейфе. А все те, у кого есть ключи от сейфа, бастуют по домам…» Были случаи, когда журналисты подходили перед пресс-конференцией и просили: «Ира, я буду тянуть руку, но ты не давай мне слова. Мне стыдно задавать вопрос, который мне написали». У меня до сих пор хранится несколько таких темников. И, честно говоря, искренне жаль было коллег, которые работали в этих условиях.

— Какой вопрос задала бы журналист Ирина Геращенко Президенту Виктору Ющенко на пресс-конференции?
— На пресс-конференции всегда такая борьба за микрофон, времени мало, а вопросов много. Так что я бы уступила это право коллегам-журналистам. Если серьезно, то я понимаю подтекст вашего вопроса. Но, знаете, после своей отставки пресс-секретарь о своей бывшей работе говорит гораздо меньше, чем во время «несения службы». Профессиональный пресс-секретарь в силу профессии и обстоятельств часто присутствует на встречах, переговорах, становится свидетелем каких-то непубличных и личностных моментов. Думаю, кичиться своей осведомленностью — это нехорошо, это запрещенный прием. 

«Профиль», 26 февраля 2007 г.

Нові досьє

Parimatch (Parimatch LLC)

Parimatch (ТОВ «Паріматч»)

Кацуба Олександр

Denis Gorbunenko

Горбуненко Денис Володимирович

Atayants Oleg Evgenyevich

Атаянц Олег Євгенович

Вадим Машуров. Все о карьере и бизнесе

Vadim Mashurov. All about career and business

Азовець Кирило Беркаль (Кірт): Війну з Росією ми ніколи не закінчимо, якщо не здобудемо у ній перемогу